Вяйнё Линна * Väinö Linna

Автор: Юрки Нумми

Вяйнё Линна (1920-1992)

писатель, академик

Вяйнё Линна своими романами «Неизвестный солдат» и «Здесь под Полярной звездой» вызвал жаркие дискуссии. Изображение в них отношения рядовых солдат к войне, а с другой стороны, противостояния участников гражданской войны до и после 1918 г. отличалось от традиции, принятой в 1950-е- 1960-е гг. Линна не был модернистом, он использовал в своем творчестве темы, типы и конструкции, принятые в национальной литературе Финляндии. Неприятие, с которым Линна столкнулся вначале, вскоре прошло, и в 1970-е гг. писатель стал одним из тех, кто наиболее существенно влиял на формирование общественного мнения страны.

Вяйнё Линна завоевал себе положение в литературе страны благодаря двум романам, изображающим финское общество: «Неизвестный солдат» и «Здесь под Полярной звездой». Романы представляют собой своего рода критический комментарий финской традиции «национальной литературы» и, возможно, они стали последним продуктом этой традиции. Влияние этих произведений распростра­нилось на все сферы послевоенного финского общества, они дали материал для переосмысления всей недавней истории. Сочный юмор и простонародная языковая культура романов обновили язык лите­ратуры; многие каламбуры и поговорки нашли свое место в сборниках крылатых выражений.

Вяйнё Линна родился в Урьяла. Он был седьмым ребенком в семье Майи и Вихтори Линна, а всего детей было десять. Вихтори Линна был крестьянином-торпарем наследной торпы в усадьбе Хонкола и одновременно был местным мясником. Семья неплохо сводила концы с концами до тех пор, пока отец не заболел. Он умер, обремененный долгами, в 1927 г. в возрасте 53 лет, и забота о семье легла на плечи матери. Майя Линна нанялась в усадьбу Хонкола батрачкой, получая в виде платы жилье и пропитание, так что и на долю детей рано выпала ответственность за обеспечение семьи.

Вяйнё Линна был не слишком увлечен учебой в школе, хотя учился он хорошо. Но зато уже в раннем возрасте он оказался страстным читателем. Интерес к писательству стал проявляться только в годы войны. После шести лет учебы в народной школе юный Вяйнё Линна решил пойти работать. В Урьяла можно было найти лишь случайные заработки в сельском хозяйстве, поэтому поиски пришлось вести в другом месте. После нескольких попыток покинуть родной дом Линна переехал в 1938 г. в Тампере. Там с помощью родственников он устроился на прядильную фабрику Финлейсон, на которую он вернулся и после войны.

Линна и его одногодки достигли призывного возраста после окончания Зимней войны. С началом «войны-продолжения» в 1941 г. он служил командиром пулеметного расчета в стрелковой роте пер­вого батальона 8-го пехотного полка, участвовал в наступательных боях и позиционной войне на свирском рубеже. Весной 1943 г. его перевели в Миехиккяля, где он служил армейским инструктором и где демобилизовался по окончании войны. Там он встретил лотту Кертту Сеури, работавшую в солдатской столовой. Они поженились после войны в 1945 г. Во время передышек позиционной войны Линна впервые испытал свои литературные способности. Он быстро написал рассказ-репортаж о продвижении полка с боями от границы до Свири и, полный надежд, отправил рукопись в издательство Вернер Сёдерстём в Хельсинки. Отказ издателя не огорчил юношу, уже строившего планы относительно писательского будущего, а наоборот, лишь подстегнул его амбиции. Рукопись позже пропала, о чем писатель никогда не жалел.

После войны Линна взялся за целенаправленное и систематическое самообразование. Отказавшись от беспорядочного чтения, он сосредо­точился на художественной литературе, философии и психологии. Линна не только читал, но и пытался писать: его честолюбивой целью было написать роман. Помимо прочего, он написал немало стихов, которые он объединил в сборник и, в надежде заработать, отправил издателю. Стихи были возвращены, и Линна раз и навсегда решил, что лирик из него не получится.

Цель — успех

Первое опубликованное произведение «Цель» было завершено уже в 1946 г. Линна все же переписал его заново и в 1947 г. отправил рукопись издателю, сделав это не без некоторой театральности — в День Рунеберга. Выдержанное в традициях психологического романа повествование о главном герое, честолюбивом, вышедшим из бедной семьи Валте Мякинене, во многом строилось на автобиографическом материале, на жизни рабочего люда Тампере. Роман, в котором внешних событий и действующих лиц совсем немного, изображает ищущего себя молодого героя, его мировую скорбь и мечты. Важным мотивом произведения является то, что главный герой, мечтающий о карьере писателя и пишущий роман, отождествляет себя с Алексисом Киви: «Ведь я же Киви!» Стремление к цели не оставляет героя на его писательской стезе: первое произведение автора отражает его собственное стремление стать писателем и более того, достичь успеха на этом поприще.

Роман «Цель» получил неплохие отзывы. Начинающего писателя сочли подающим надежды. Это произведение не имело большого коммерческого успеха, но уже то, что был преодолен порог публика­ции, значило для Линны больше, чем писательский гонорар и недолго­вечное внимание в газетных рубриках литературных новостей. Благодаря этому произведению Линна вошел в контакт с молодыми непрофессиональными литераторами Тампере. Директор городской библиотеки Тампере Микко Мякеля сразу после войны организовал открытый для всех желающих литературный кружок, названный позже кружком Мякеля. На встречах обсуждались актуальные лите­ратурные темы и пробы пера участников кружка. Там выступали специалисты, которых приглашали, в том числе из Хельсинки. Когда членам кружка стало известно о выходе первого романа Линны, его буквально вытащили из дома и привели на заседания кружка. Вначале робко, а затем все смелее он высказывал свое мнение в кругу собратьев по перу и со временем стал искусным участником дискуссий.

Кружок привлекал любителей словесности главным образом из рабочей среды Тампере. Основной состав кружка, имевший обыкно­вение собираться дома у Мякеля для продолжения дискуссий, стал для Линны важным кругом его друзей-писателей, своего рода группой поддержки, которым он читал вслух рукописи своих произ­ведений. Еще раньше в этот кружок вошел Лаури Виита, быстро превратившийся в его наиболее заметную фигуру. Позднее к группе присоединились, в частности, Яакко Сюрья и Миркка Рекола. Линна привел с собой молодого Харри Каасалайнена. Общество молодых начинающих писателей дополнял бывший намного старше их переводчик и критик Алекс Матсон, выпустивший в 1947 г. обширное эссе, посвященное теории романа, «Искусство романа». В то время это было едва ли не единственное написанное на финском языке комплексное изложение теории романа, и оно, как и более поздний сборник эссе Матсона «Два мастера» (1955), посвященный Федору Достоевскому и Льву Толстому, оказали существенное влияние на художественные взгляды и литературный вкус Вяйнё Линны. Выполненный Матсоном анализ произведений «Дон Кихот» Мигеля Сервантеса, «Улисс» Джеймса Джойса, а также романов Алексиса Киви «Семеро братьев» и Ф. Силланпяя «Почившая молодой» раскрыли Линне основные принципы построения и формы романа.

«Черная любовь», второй роман Линны, был написан в 1948 г. при поддержке фонда Калеви Янтти. Как и в предыдущем романе, его действие происходит в рабочем районе Тампере. Паули, студент и будущий инженер, страстно влюбляется в красавицу Марьятту. После обручения выясняется, что в прошлом у Марьятты была связь с неким Унто, играющем в этом треугольнике роль соблазнителя. Это полностью выводит героя из равновесия. События приводят к трагедии: Паули убивает Унто и кончает жизнь самоубийством. Слом­ленная этим Марьятта умирает от пневмонии. В этой драме ревности, написанной в духе Шекспира и Достоевского, автор переходит от многословных патетических излияний своего первого романа к более сдержанной литературной форме.

Первые пробы пера определили направление таланта писателя. С самого начала Линна проявил себя как мастер диалогов, и его мас­терство в этом росло со временем. Мастерство повествования и формы созревали медленнее. В первых романах Линны уже просматривается его характерная черта: тонкое восприятие нюансов социальных отно­шений.

Прыжок в Неизвестное

Линна долго работал над рукописью под рабочим названием «Мес­сия», в основе которой лежала проблематика сверхчеловека. Работа продвигалась медленно, и к 1952 г. писатель оказался в литературном и духовном тупике. Линна оставил карьеру свободного писателя и вернулся на фабрику Финлейсона. Но одновременно у него стала вызревать идея, которую он довольно долго вынашивал: он решил написать о войне. В критический момент своей писательской карьеры Линна перешел от темы личности к общественной и исторической тематике и к более пространной форме романа.

Этот переход от описания человека к описанию общества был точно охарактеризован как переход от периода Достоевского к периоду Толстого. ОбъектомписательскогоинтересаЛиннастализначительные, драматические события истории Финляндии. Внутри этих событий он помещает маленькую, ограниченную во времени и пространстве группу людей, через которую раскрывает многоуровневые перемены, происходящие в обществе. Можно утверждать, что писатель вернулся на собственную территорию, которую он знал насквозь: образ жизни низших слоев общества, их культуру, которая стремительно и глубоко менялась в обновляющейся Финляндии. Впоследствии Линна назвал свой выбор основополагающим: «Я признал, что народность — это мое естественное состояние, моя отправная точка». Вплоть до 1980-х гг. значение великих романов Линны видели прежде всего в том, что с их помощью удалось снять историческую напряженность, в то время как эта, более мягкая, скрытая за описанием исторических событий тематика оставалась незамеченной: это была своя особая область будничной жизни, народного быта и обычаев, а также медленно меняющихся представлений о жизни и менталитета. Эта проблематика была также важна с точки зрения успеха книг среди читателей: они изображали жизнь, были близки читателю.

Роман «Неизвестный солдат» был исключительно популярен с самого момента своего выхода в свет. Этому было много причин, и далеко не все они имеют отношение к литературе. В начале 1950-х гг. тема романа, «война-продолжение», в политическом и идеологическом отношении оставалась больной темой и неисследованной областью. Чувство виновности в войне было еще слишком сильным и близким для исторического исследования. Книга вышла в канун рождества 1954 г., и рецензия Тойни Хаву, опубликованная в газете «Хельсингин Саномат», положила начало публичной дискуссии по поводу трактовки войны 1941-1944 гг. и самосознания финского солдата. Бушевавшая на страницах газет «книжная война», тем не менее, обеспечила роману долговременный коммерческий успех и позже имела важное значение для упрочения положения самого Линны как публичного человека, писателя и гражданина. На основе романа уже через год был снят фильм, который посмотрело огромное количество зрителей. Фильм и спектакль, поставленный позднее в театре под открытым небом Пююкикки, сыграли свою роль в укреплении успеха книги. Особенно фильм, поставленный Эдвином Лайне и пользовавшийся стабильным успехом, стал своего рода пробой сил кинематографии Финляндии 1950-х гг. и прожил с романом долгую совместную жизнь. Экранизация оказалась важна для романа: герои обрели плоть и кровь и, через изображавших их актеров, стали знакомы многим. Фильм оставил на романе свой след точно так же, как и сам фильм воспринимался через роман.

«Неизвестный солдат», основываясь на традициях плутовского и приключенческого романа, рассказывает о группе собранных со всей Финляндии молодых людей, которые в составе одного пулеметного взвода проходят всю «Войну-продолжение», от наступательных боев начала войны до перемирия. В повествовании ритмично чередуются эпизоды боев и пребывания в резерве. В описаниях боя подчерки­вается способность человека действовать в экстремальной ситуации; в минуты отдыха на первый план выходит всевозможные комические эпизоды, например, истории, связанные с поиском провизии, или при­ключения по части женского пола. Но, прежде всего, обращает на себя внимание колоритная и громогласная речь, будь то перебранки друг с другом или препирательства с начальством.

Хотя в романе нет выделяющегося на фоне других главного героя или главных героев, в нем есть несколько колоритных персонажей, которые с течением времени превратились в подлинные культурные иконы: находчивые острословы, прирожденные руководители, смека­листые простолюдины, но также и бесчувственные убийцы, наив­ные энтузиасты и малоприятные командиры. Наиболее узнаваемые герои — Коскела, Хиетанен, Лахтинен, Рокка, Хонкайоки — имеют и литературную подоплеку. Часть из них воспринимается как модер­низированные варианты представителей типологии соплеменников, знакомых по «Сказаниям прапорщика Столя» И.Л. Рунеберга или «Книге о нашей стране» Ц. Топелиуса; другие же воспринимаются как архетипы, или же финская адаптация типажей мировой литературы.

В сюжетном построении романа череда событий переплетается с центральной, присущей классическому реалистическому роману тематикой: единство поступков и высказываний, языка и действи­тельности. Армия как социальная общность проявляет себя, прежде всего через языковой репертуар: в языке романа отражено все богатство, весь спектр финского языка — от патетического высокого стиля до самых просторечных и грубых регистров. Через языковую вариативность раскрывается социальная и культурная напряженность внутри финского общества, а также местные различия. В изображении крупного плана военной реальности присутствуют цели, далеко выходящие за чисто литературные рамки: разрушение и реконструк­ция финской идентичности, а также выявление скрытой социальной напряженности.

Динамичность действия и знакомые по приключенческим романам повороты сюжета и построение характеров героев позволили автори­тетному критику того времени Туомасу Анхава назвать роман «Неизвестный солдат» «чтением для юношества». Начиная с Вальтера Скотта, приключенческие повествования и национализм были тесно связаны друг с другом и оказывали влияние на развитие национальных государств, еще с 19 в.: великие приключенческие истории отчасти создавали воображаемое сообщество, именуемое нацией. «Рассказы фельдшера», «Сказания прапорщика Столя», «Семеро, братьев» и даже «Калевала» являются в этом смысле вели­кими приключенческими историями, и эти истории играют важную роль в структуре и в галерее героев романа Линна.

Так, «Сказания прапорщика Столя» предлагают некие готовые тематические рамки (проигранная, доблестная война), а также под­ходящих для этих рамок людей, финскую галерею героев. Линна использует персонажи и события эпоса Рунеберга, модифицирует их и трактует по-новому: судьба капитана Каарна складывается по примеру Адлеркройтца; Лахтинен погибает в обстоятельствах, напоминающих судьбу Свена Туува; погибшие Вильгельм фон Шверин и Асуманиеми выглядят одинаково красиво. Галерея соплеменников Топелиуса также получает новое толкование: и хотя провинциальные типажи являются порой буквальными цитатами, изображенное Топелиусом единство языка и образа мыслей типичного финна в мире Линны оборачивается разногласиями, спорами и многообразием. «Семеро братьев» в течение всего времени военного похода напоминают о себе в групповой динамике громогласного взвода.

Мир в романе изображается как бы снизу вверх. Раскритикованный в рецензии Тойни Хаву «лягушачий угол зрения» является на самом деле основным художественным выбором. Такое повествовательное решение не только дало возможность раскрыть во многом скрытые структуры финского общества. С его помощью была драматизирована собственная культурная активность низших культурных слоев, их потребность в самовыражении, а также присущее роману особое, народное представление о мире.

Для народного мировоззрения в романе «Неизвестный солдат» характерны конкретность и узость, мышление, связанное с непосредст­венным жизненным окружением. Мифический герой романа, мно­голикий Антеро Рокка постоянно подчеркивает свои собственные цели в этой войне: нужно выжить, нужно в самых тяжелых условиях держаться за жизненные ценности, в конце концов, нужно вернуться домой: «К черту Европу. Заберем назад Карелию, а потом — домой». Его позиция, в конце концов, одерживает верх, и здесь народность романа объединяется с более широким тематическим построением. Раненый Рокка возвращается домой к жене и детям; так повторяется вечная мифическая история: герой возвращается из разрушения и смерти, из ада войны в мир людей, к обычной жизни. Эта сюжетная канва просвечивает сквозь все живописное полотно изображенного в романе военного похода. Подобно многим другим послевоенным романам, «Неизвестный солдат» показывает, как горечь поражения оборачивается, в конце концов, победой: из смерти встает новая жизнь.

Литературный расклад 1950-х годов

Национальные ценности были актуальны после войны, и то обстоя­тельство, что они подвергались сомнению, ничуть не умаляло значения круга тем, поднятых в романе «Неизвестный солдат». Возникшая вокруг романа полемика отражает перемены, произошедшие в общественной жизни Финляндии. Линна выступил на сцену со своим романом в тот период, когда традиционное единство общественного мнения начало рушиться. Вплоть до конца 1940-х гг., за исключением двух коротких периодов, общественная жизнь подчинялась жестким, отчасти официальным, отчасти неофициальным правилам цензуры. Требование национального единства было наиболее сильно в период между Зимней войной и «войной-продолжением». Каждого, кто поку­шался на национальное единство, пытались лишить возможности высказываться публично. Разгромная критика Алексиса Киви и бой­кот на издание произведений Пентти Хаанпяя в 1930-е гг. — самые известные проявления этой традиции, которую Линне удалось сломить. Еще в 1946 г. произведению Олави Пааволайнена «Мрачный монолог» пришлось многое претерпеть, но Линна умел и, прежде всего, получил возможность защищаться.

Нильс-Бёрье Стормбум в своей первой монографии, посвященной Линне (1964), утвердил представление, согласно которому Линна своим романом преодолел широкое и суровое публичное сопро­тивление. В этом, пожалуй, есть некоторое преувеличение. Кон­сервативное крыло литературных кругов вначале отнеслось настороженно к «Неизвестному солдату», но мнения быстро поменялись. Центральная фигура консервативного крыла академик В.А. Коскенниеми дал роману Линны вполне положительную оценку — именно как произведению художественной литературы, а не как репортажу или полемическому опусу. Ситуация в литературе того времени породила другую точку зрения. Линна вышел на сцену в тот период, когда литература находилась в состоянии поиска совершенно новых путей развития. В конце 1940-х гг. литературная оппозиция, состоявшая из молодых модернистов и выступавшая как литературный авангард, объявила войну довоенному литературному поколению. Благодаря стихам новых поэтов, модернизм сумел совер­шить прорыв в поэзии, того же ждали от прозы.

Когда Линна вышел на сцену со своим романом, неожиданно открылся новый фронт: аплодисменты выпали на долю произведения, черпающего материал из народной традиции, но в то же время крити­чески ее осмысляющего. Консерваторы быстро определились, на чью сторону встать — на сторону Линны против модернистов. Выбор был прост, так как Линна отвечал представлениям старшего поколения о литературе. Романы Линны являли собой убедительный пример жизненной силы традиционной литературной формы, а к самому писателю, вышедшему из народной среды и отвечающему критериям народного писателя, относиться было проще, чем к столичным авторам с академическим образованием. На стороне Линны вскоре оказались все, кроме представителей модернистской литературы.

Вся картина родной страны

Успех «Неизвестного солдата» дал Линне возможность снова стать свободным писателем. Давно занимавшая его мысль написать о своем детстве переросла в идею написания более глубокого и широкого исторического эпоса, изображающего финское общество. Эта работа предполагала изучение большого объема материала, знакомства с художественной литературой, народной культурой, местной историей и архивными материалами. Процесс работы над книгой был тяжелым, и он серьезно сказался на здоровье писателя.

Трилогия «Здесь под Полярной звездой» охватывает 70 лет недавней истории Финляндии. Она также является описанием зарождения и развития нации, начиная с 1880-х гг. вплоть до послевоенных лет. События раскрываются через обыденную жизнь и непростые отно­шения между семьями маленькой деревни в провинции Хяме на протяжении жизни трех поколений. Центральная сюжетная линия романа посвящена судьбам семьи Коскела, изначально арендующей торпу на землях местного пастора.

Первая часть трилогии вышла в 1959 г. Сверх ожиданий, его исто­рическая глубина и подача событий не могли не поразить. Особенно то, как толковались причины, приведшие к гражданской войне, равно как и сами события 1918 г., породило на страницах газеты «Хувудстадс- бладет» дискуссию об исторической достоверности романа и право­мерности обобщений. Есть основания считать, что сам Линна был к этому готов: отвечая на критику со стороны ученых-историков, опирающихся на фактографическую историю, он подчеркивал оши­бочность господствующих исторических представлений. Полемика вокруг романа «Здесь род Полярной звездой» показала, что его социально-политическая значимость определялась пробелом в исто­рической науке. Роман поднял из глубин памяти на поверхность то, что было однажды пережито и испытано. На рубеже 1950-1960-х гг. гражданская война еще была жива в памяти народа, но она не могла стать предметом публичной дискуссии. Линна ответил на этот вызов, создав воображаемую деревеньку Пентинкулма, через которую раскрылось болезненное и горькое прошлое.

Поскольку спор вокруг историчности трилогии сосредоточился главным образом на интерпретации исторических фактов, метаисто- рическая, затрагивающая сущность и характер истории плоскость романа осталась неоцененной. «Проецированное на историю пред­ставление о жизни», как сказал о романе сам Линна, основано на толстовской философии истории; движение истории состоит из неисчислимого количества деталей, взаимодействие и направление которых человек не в состоянии ни предвидеть, ни управлять ими. Подобный взгляд проявляется как в описании событий, так и в судьбах главных героев.

Жизнь деревеньки Пентинкулма проходит в тени великих истори­ческих сил, это та часть жизненного пространства, которая обычно остается за пределами исторических исследований. Здесь ключевые исторические события блистают своим отсутствием; напротив, в центре романа постоянно находится обыденная жизнь, незначительная и не представляющая интереса с точки зрения великих исторических перемен. Основным героем трилогии, как и в «Неизвестном солдате», является сообщество, представляющее историческую силу, «народ». Преобладающий угол зрения при изображении мира Пентинкулма — сугубо местный: это узкий мирок, определяемый различием интересов и социального положения. Богатство диалога, заполняющего страницы романа, раскрывает центральную тему произведения: человек среди других людей — жизнь человека, когда его действия и поступки связаны с поступками и ожиданиями других людей. Национальный пейзаж произведения Линны подчеркнуто социален — сообщество, общество, нация. Взгляд на общество направлен снизу вверх. На первом плане господствует простонародное представление о мире, которое для простого человека является его защитным футляром: маленький мирок, заполненный обычными занятиями, ритмом обы­денной жизни, взаимоотношениями с членами семьи и другими людьми. События в этом мирке, в отличие от больших исторических потрясений, могут быть в какой-то мере подконтрольны человеку.

В своем романе Линна также соединяет прошлое с сознательно культивируемым литературным жанром исторического романа. В своей классической скоттовской форме исторический роман изобра­жает эпоху, в который происходит конфликт двух культур — одна стоит на грани гибели и исчезновения, а другая, новая, только зарождается. В повествование включено множество придуманных персонажей, участвующих в исторических событиях и действующих в фарватере исторических деятелей. Вымышленные герои, находящиеся в центре романа, проходят через исторические события. Через их мысли, речи и действия выражается то влияние, которое оказали эти события на их собственную, личную жизнь. Таким образом, прошлое изображается как непосредственно и лично прожитое, как человеческий опыт, а не как структурные исторические перемены.

Деревенское сообщество Пентинкулма движется в фарватере исто­рии Финляндии. «Здесь под Полярной звездой» является описанием исторически узнаваемого великого перелома, рассказом о том, как через противоречия и конфликты Финляндия перешла от сословного общества к гражданскому. Прежде всего, внимание привлекает сим­волическое значение расстановки социальных сил. Объектом изобра­жения становится расколовшаяся надвое нация, прочитанная как «изображение разъединения и последующего воссоединения двух слоев финского крестьянства, самостоятельных землевладельцев и арендаторов». Так охарактеризовал произведение Паули Маннинен.

Несмотря на то, что произведение в основном придерживается хро­нологического принципа, автор выстраивает эпизоды в многоплановые полотна, в которые вплетаются также мифологические и литературные обертона. Источником глубинных мифов, просматривающихся в историческом полотне, является Библия. Библейские мотивы есть и в композиции трилогии, и в тематике, и в персонажах. Центральную библейскую линию образует история возделывания целины Юсси Коскелой. Уже в самом начале романа, с упоминанием болота, мотыги и Юсси, содержатся ссылки как на Библию, так и на «Стружки» Юхани Ахо. Судьбу найденного Юсси болота, подобно рассказу Юхани Ахо «Мой можжевеловый народ» (1891), можно оценить в контексте параллелей с Ветхим заветом: возделывание финским крестьянином непаханой земли как подвиг избранного народа в его борьбе за землю обетованную. Жизненный путь Юсси Коскела повторяет извечную легенду о том, как человеку позволено пожить немного в раю, но дети его обречены на проклятие Господне. И хотя вся его жизнь направлена на то, что однажды эта земля достанется его детям, им приходится защищать ее с оружием в руках и заплатить за наследство высокую цену. Затеянный Юсси проект осушения болота иносказательно вырастает в растянувшиеся на 70 лет блуждания в поисках земли обетованной, в поиски родины, символом которой становится поле, отобранное пастором у семьи Коскела.

Трилогия также подвергает переоценке литературное прошлое. Роман вышел в переломный с точки зрения развития литературы момент. Этап, известный как этап национальной литературы, в начале 1960-х гг. подходил к концу. Крупные национальные темы были полностью исчерпаны. Трилогия дает окончательную оценку тому национальному пейзажу, который писали первые художники фенномании в литературе — Э. Лённрот, Й. Рунеберг, Ц. Топелиус и А. Киви.

В то время как унаследованное от предыдущего столетия идеа­листическое представление о народе видело в сельском простолюдине Благородного Бедняка, который никогда не подвергал сомнению свое положение, в романе эта традиция интерпретируется как подчеркнуто и осознанно традиционная и многоплановая. После 1918 г. литература в изображении народа уже не могла пользоваться теми же приемами, что и предшествовавшая литература. По словам Ристо Алапуро, после гражданской войны лишь художественная литература была в состо­янии анализировать травму 1918 г., да и то в завуалированной форме. В произведениях Йоела Лехтонена «Путкинотко», Ф. Силланпяя «Благочестивая бедность» и Илмари Кианто «Йосеппи из Рюсю- ранта» народ изображается иначе — как литературный образ, через который рассматриваются те культурные и социальные иллюзии, которые рухнули в 1918 г. Линна опирается на эту обновленную традицию, но создает более многоликую и исторически более глубокую картину. Его романы окончательно разрушают созданную Топелиусом иллюзию национального самосознания: оказывается, что финская идентичность — это не гармоничное сосуществование, это еще и местничество, классовая агрессивность, неспособность к диалогу. Мысль, что эти черты характерны и для финнов, с трудом усваивалась еще и в послевоенной Финляндии.

Трилогия «Здесь под Полярной звездой» во многом вышла за пределы литературы. В представлении модернистских взглядов на литературу того времени многостраничный роман казался старо­модным. По прошествии времени обнаружилось, что он обновил традицию изображения народа и наметил пути описания исчезающей сельской Финляндии 1960-1970-х гг. Несмотря на элемент трагизма, в представлении обычного читателя трилогия ассоциировалась с ностальгией в условиях обновляющейся Финляндии. Для читателей, вырванных из старых, аграрных условий жизни, произведение пред­лагало образ утраченного золотого времени, уют и тепло которого исчезли, и на их место пришел холодный и жесткий современный мир.

В юбилейном издании трилогии, вышедшем в свет к 60-летию Вяйнё Линны, историк Матти Клинге предложил присвоить ей неофи­циальное почетное звание национального романа. Обосновывая свое предложение, Клинге ссылается на особую историческую миссию романа. Финнам недоставало толкования того социального развития, которое началось в конце 19 в. и привело к ситуации наших дней. Своим романом Линна сделал понятной современность, или движение общественного развития от прошлого к настоящему. В последние годы историки подчеркивали, что трилогия создала предпосылки для понимания стороны, проигравшей войну 1918 г. Историческая наука 1950-х гг. оказалась не в состоянии интерпретировать общественные противоречия и, в особенности, гражданскую войну. Трилогия откры­ла дверь новой трактовке событий 1918 г., в особенности для интелли­генции. Книга показала общественности того времени, что вполне существуют основания для того, чтобы считать частью нации также и тех, кто поднялся на гражданскую войну.

Писатель и гражданин

Трилогия «Здесь под Полярной звездой» венчает творчество Линны в области беллетристики. Как свободный писатель он все же принимал участие в литературных и общественно-политических дискуссиях, выступал с речами, печатал статьи и даже участвовал в политике. Помимо романов Линна написал множество эссе. Вышедший в 1967 г. сборник избранных статей и обширный сборник эссе, опубликованный в 1991 г., указывают как на широту интересов писателя, так и на их тематическое единство. Литературные, национальные и общественные проблемы образуют для писателя единое тематическое пространство. Он выступает как защитник современного демократического общест­ва, но одновременно и как его критик, причем с особой стороны: в национальный дискурс он привнес «взгляд снизу». В своем творчестве Линна предложил «альтернативное» объяснение рождению нации, на что указывают и заголовки его эссе: «Родина бедного рабочего» (1946), «О рабочих писателях и их задачах» (1949), «В 1918 году и незадолго до него» (1960), «Демократическая культура» (1967), «Рабочие и отчизна» (1977), «Возможности развития и влияния рабочей культуры» (1979).

Вяйнё Линна был востребован в политическом, культурном и литературном отношениях. Актуальное общественно-политическое звучание его великих романов напоминало о взаимозависимости национальной идеи и демократизации. Предложенная им интерпре­тация драматических событий недавней истории выступала также как впечатляющее изображение перемен, происходивших в финском обществе на рубеже 1950-1960-х гг. В романах появлялось новое действующее лицо политики — критически настроенный человек из народа, который не полезет в карман за словом и который требует права слова и возможности влиять на ход событий. Появления именно такого героя ждал читатель в период выхода романа в свет. Через живые картины и новое самосознание романы легитимировали происходившие в финском обществе изменения: как экономическую, политическую и образовательную демократизацию, так и нивели­рование культуры, стиля и образа жизни.

Линна напомнил своими романами, что финское национальное самосознание в значительной степени является литературным продук­том национальных классиков. В дополнение к уже сложившейся традиции высокой литературы Линна создал значительное количество произведений, относящихся к литературе более низких культурных слоев, народной культуре. Народный менталитет стал ключом к пони­манию жизни, описанной в его романах. Его ядром является отчуж­денность по отношению ко всякому исходящему «сверху» воспитанию и противодействие моделям «высокой» культуры. И наоборот, он включает в себя представление обыденной жизни простого человека как некой ценности.

Как писатель Вяйнё Линна замечательно соответствовал тради­ционному представлению о художнике как об избранном представителе нации: вышедший из народных глубин писатель благодаря самообразованию занял место в первых рядах нации. Весь жизненный путь Линны, фабричного рабочего, вышедшего из неприхотливых условий, закончившего народную школу и ставшего преуспевающим писателем и, наконец, академиком, полностью и без остатка отвечал традиционным критериям национального писателя. Однако Линна существенно раздвинул рамки этой роли: его влияние не ограни­чивалось литературой, оно распространялось на критическое осмыс­ление всего финского общества.

Приложение:

Вяйнё Валттери Линна, род. 20.12.1920 Урьяла, умер 21.4.1992 Тампере. Родители: Вихтори Линна, мясник, и Мария (Майя) Йоханна Нюман. Жена: 1945-1992 Кертту Сеури, родители жены: Эйнар Сеури, крестьянин, и Хельми Лави. Дети: Синикка (Паломяки), род. 1947; Петтери, род. 1959.