Аксели Галлен-Каллела и Максим Горький. Хельсинки, 1905 год.
Елена Григорьевна Сойни, Институт языка, литературы и истории КарНЦ РАН, г. Петрозаводск
Максим Горький (настоящее имя Алексей Максимович Пешков) был, пожалуй, самым верным и восторженным певцом Финляндии. Он часто ездил в Финляндию, переписывался с Аксели Галлен-Каллела, его произведения переводились на финский язык, а спектакли по его пьесам шли в Национальном театре в Хельсинки. Подобно Я. К. Гроту и С. П. Дягилеву, М. Горький много сделал для сближения русской и финской культур. Именно по его инициативе в Петрограде в 1917 году открылась выставка финского искусства, в издательстве «Парус» вышел сборник финляндской литературы, редактором которого он был вместе с Валерием Брюсовым.
Тема «Горький и финны» достаточно хорошо исследована как в России, так и в Финляндии. Несомненно, самым талантливым и исчерпывающим рассказом о восприятии финнами творчества молодого Горького является раздел в книге Э. Г. Карху «Очерки финской литературы начала XX века» [Карху 1972: 11-154]. Там же дана библиография критической русской и финской литературы о пребывании Горького в Финляндии. Наша задача несколько иная. Часто говоря о любви русского писателя к Финляндии, исследователи почти ничего не пишут о том, что же привлекало Горького в Финляндии. Что он, собственно, любит? И выдержала ли эта любовь проверку временем?
Горький — один из немногих русских прозаиков, создавший образ Финляндии и финнов в художественном произведении. В самом своем значительном четырехтомном романе «Жизнь Клима Самгина», написанном в 1925-1936 годах, он посвятил Финляндии немало страниц. Не забывая, что авторское определение произведения — повесть, будем, однако, пользоваться термином роман, как это принято в современном литературоведении: «Жизнь Клима Самгина», — пишется в «Истории русской литературы» 2014 года, — это идеологический роман в самом высоком смысле этого слова, раскрывающий насквозь идеологизированную жизнь общества в XX в.» [Егорова и др. 2014: 223].
Описывая посещение Климом Самгиным нижегородской всероссийской выставки, Горький обращает внимание своего героя на то, как «не торопясь шагали хмурые, белесые финны, строителя трамвая и фуникулеров в городе» [Горький 19: 518]. Несомненной удачей писателя стали образы финских женщин. Причем Г орький постоянно противопоставляет в них позитивное и негативное. Порой образ женщины соединяется с образом Финляндии. Чистота, уют, простота, — все, что Г орький связывает с образом героини, он связывает и с Финляндией.
Когда смертельно заболел отец Самгина, Клим не столько огорчился — отец был «человеком хорошо забытым», — сколько обрадовался возможности съездить в Финляндию. Там он встречается с Айно, второй женой отца, и проникается к ней большой симпатией. Айно напоминает Климу его мать в молодом возрасте. «Но не это сходство было приятно в подруге отца, а сдержанность ее чувства, необыкновенность речи, необычность всего, что окружало ее и, несомненно, было ее делом, эта чистота, уют, простая, но красивая, легкая и крепкая мебель и ярко написанные этюды маслом на стенах» [Горький 19: 163]. Антипод Айно — ее сестра Христина. Она описана явно карикатурно, «точно вырезанная из гранита, серая женщина» [Горький 19: 161] с ворчливым голосом и угловатыми движениями, «каменным» лицом. На фоне «каменного лица» Христины, Айно «очень стройная, с четкими формами, в пенсне на вздернутом носу» показалась Климу приятной. Ему нравилось ее сдержанное поведение на похоронах отца, ее костюм, ее забота о детях: «Айно шла за гробом одетая в черное, прямая, высоко подняв голову, лицо у нее было неподвижное, протестующее <…>. Клим почувствовал желание нравиться ей» [Горький 19: 164].
Айно разрешает Климу остаться посмотреть Финляндию. И вот Клим знакомится с Финляндией — Горький переходит почти к свободному стиху, описывая северную страну, ностальгически вспоминая свои поездки двадцатилетней давности. Возникает образ «пасынков… природы», фраза, уцелевшая в памяти из какой-то книжки: «Вот я в самом сердце безрадостной страны болот, озер, бедных лесов, гранита и песка, в стране угрюмых пасынков природы» [Горький 19: 165].
Тут же писатель разрушает этот книжный стереотип: «Но здесь, среди болот, лесов и гранита, он видел чистенькие города и хорошие дороги, каких не было в России, видел прекрасные здания школ, сытый скот на опушках лесов, видел, что каждый кусок земли заботливо обработан, огорожен и всюду упрямо трудятся, побеждая камень и болото, медлительные финны» [Горький 19: 165]. Горький даже пробует некоторые слова писать по-фински.
Клим замечает чувство собственного достоинства финнов, их уверенность и меланхоличность. Но прежде всего Клим потрясен финским трудолюбием: «Ему нравилось, что эти люди построили жилища свои, кто где мог или хотел, и поэтому каждая усадьба как будто монумент, возведенный ее хозяином самому себе» [Горький 19: 165].
Климу приятна финская тишина. Тишина, безмолвие, молчаливость — опять стереотип, типичный для образа Финляндии в русской поэзии, особенно XIX века. Причем стереотип порой негативный, но у Горького финская тишина не была похожа на «тишину пустоты и усталости русских полей. Царила в стране Юмала (Юмала — Jumala — Бог [фин.]) и Укко (Укко — бог ветра в финской мифологии. — E. С) серьезная тишина <…>, она казалась тишиной спокойной уверенности коренастого, молчаливого народа в своем праве жить так, как он живет» [Горький 19: 165].
Г орький показывает своего героя Клима не только хорошо знающим «Калевалу», но способным в современности увидеть «эпические фигуры героев Суоми, борцов против Хии-си и Лоухи, стихийных сил суровой природы, ее Орфея Вяйнемейнена, сына Ильматар, которая тридцать лет носила его во чреве своем, веселого Лемникейнена (Лемминкяйнена. —E. С.) — Бальдура финнов, Ильмаринена, выковавшего сампо, сокровище страны. «Вот этот народ заслужил право на свободу», — размышлял Самгин…» [Горький 19: 166].
Клим называет финнов гостеприимными, прямодушными, а главное, знающими свою страну, «точно книгу стихов любимого поэта» [Горький 19: 177].
Образ Айно Горький рисует с явной симпатией не только как хорошей и миловидной хозяйки, но и умной, трудолюбивой и, опять же, уверенной женщины. Она смела и самостоятельна в суждениях, позволяет себе включиться в мужской спор с критикой: «Это очень сытые мысли, мысли сильных людей» [Горький 19: 170].
У Айно есть свое кредо, ей понятен смысл ее жизни, и этот смысл в труде: «Надобно очень много работать и накоплять, чтобы у всех было все…Слабые люди очень дорого стоят и мешают. Когда у вас две мысли, — одна лишняя и вредная. У русских — десять мыслей и все — не крепки. Птичий двор в головах, — так я думаю» [Горький 19: 170].
Однако писатель не делает ее идеальной. Айно — хитра. «Ловко устраивается в жизни, а уют ее комнат «холоден и жестковат».
Описанную в романе «Клим Самгин» нижегородскую художественно-промышленную выставку Г орький посетил сам, где впервые встретился с живописью А. Г аллен-Каллела и других финских художников. На писателя произвели впечатление полотна Пекки Халоне-на, Ялмара Мюнстерьельма, Ээро Ярнефельта, а творчеству А. Г аллен-Каллела молодой Горький дает отрицательную оценку в своем репортаже в «Нижегородском листке»: «Говорю категорически, что какого-нибудь нового искусства и вообще искусства в работах Галле-на я не увидел и уверен, что его там и нет…» [Sykijainen 1978]. Напротив, к картинам Э. Ярнефельта «Горе» и «Пожога» он отнесся благосклонно, чувствуя, как «горит сердце художника любовью к своей суровой стране и к людям ее — хмурым, печальным, утомленным борьбою…» [Шумский 1940: 77]. Однако вскоре познакомившись с А. Галлен-Каллела,
Горький становится его другом. Они вместе участвуют в создании антиправительственного журнала «Жупел», вышедшего в 1905 году, переписываются, гостят друг у друга. Именно Галлен-Каллела Горький посылает статью «О Финляндии» и пишет в 1907 г. письмо, в котором призывает через художника всех финнов не бояться революционеров и не забывать, что «враг финна — не русский, а враг русского — дом Романовых» [Горький 24: 22].
В статье «О Финляндии» Горький создает образ финнов как людей, знающих, что такое хорошо развитая демократия и культура: «Они кажутся царю врагами, потому что пользуются конституцией, которой присягали все его предки и он сам, они неприятны, видимо, и потому, что отказываются пить водку, они враждебны русской полиции и шпионам потому, что не позволяют в своей стране произвола и насилия, не допускают арестов русских беглецов, наконец, они культурны…» [Горький 24: 520].
А. Галлен-Каллела был организатором литературных вечеров Горького в Хельсинки в 1906 году и даже оформлял обложку для рассказа «Товарищ». А когда в 1916 году кроме готовящегося «Сборника финляндской литературы» Горький задумывает издать сборник финского фольклора, он опять обращается к Галлен-Каллела:
«27.XI.1916.
Петроград.
Дорогой Галлен!
Я очень рад, что ты горячо одобрил идею перевода на русский язык финских рун, и я тебе за это очень благодарен. Я думаю, что все люди в детстве должны получить возможность взаимного знакомства с душами всех наций, всех народов, которые живут на земле. И, может быть, став взрослыми, они не будут очень враждебны к другим народам. Будут относиться к ним с большей симпатией, и не будут лишать их свободы. Я хочу, чтобы человечество стало более честным и просвещенным. Такова моя профессия.
Я тебя очень прошу проиллюстрировать одно из этих сказаний. Это долг столь великого художника, как ты, перед детьми. И я уверен, что тебе удастся это сделать. Гонорар за это будет такой, какой ты запросишь, и немедленно тебе его пришлют. Желаю тебе доброго здоровья, дорогой Галлен. Наилучшие пожелания тебе и твоим детям. Мария посылает свой привет. Спасибо большое за фотографию твоего портрета, который мне очень приятен уже по тому, что сделан тобой.
До свидания.
Максим Горький». [Gallen-Kallela arkisto. Перевод с франц.]
Г аллен-Каллела, поддерживая идею перевода, отказывается иллюстрировать сборник, но предлагает Горькому своего ученика Хуго Симберга (художника, ставшего в Финляндии более популярным, чем его учитель). Горькому эта идея нравится, он соглашается, соглашается и Хуго Симберг. В новом письме к Аксели Галлен-Каллела Горький, зная сложный творческий характер художника, утешает его, называет одним из величайших художников человечества:
«[начало] 1917 Аксель Г аллен.
Мой дорогой друг!
Без сомнения, я понимаю причины твоего отказа иллюстрировать сказания и совсем не сержусь на тебя за это. Я улыбался, читая твои слова, в которых ты выражал свое опасение, что тебе не удастся выразить свои идеи в творчестве. Если даже ты будешь продолжать распылять свой талант на разные вещи, дорогой друг, потому что ты жаден до работы, знай, что тебе уже удалось создать большие произведения, и поэтому у тебя нет никаких оснований бояться подобных вещей. Ты один из величайших художников человечества, и это большое удовлетворение и утешение в наши печальные дни знать, что твой гений говорит по-прежнему и что ты испытываешь творческие муки. Я тебя благодарю за то, что ты представил мне господина Хуго Симберга. Я знаю этого художника, и я бы хотел, чтобы он согласился иллюстрировать прекрасные сказания Финляндии. Но окажи мне услугу, попроси его согласиться сделать эту работу, попроси его, мой друг, от моего имени. И я ему, конечно, сам напишу. Гренлунд, вероятно, скоро нам пришлет серию заказных переводов. Дело это уже продвигается, как ты можешь видеть.
Я твердо верю, что люди могут быть братьями друг другу. Пусть придет тот день, когда все живущие не будут причинять зла друг другу и не будут лишать других прав на свободу.
Обнимаю тебя, мой друг, мои наилучшие пожелания твоей жене и тебе. Мария шлет вам сердечные пожелания.
Максим Горький». [Gallen-Kallela arkisto. Пер. с франц.]
Сборник финского фольклора с иллюстрациями Хуго Симберга и переводом г. Гренлунда издать не удалось. Но «Сборник финляндской литературы», к большому счастью русских и финнов, увидел свет в начале 1917 года. Осуществилась и еще одна идея Горького — в апреле 1917 года открылась выставка финского искусства в Петрограде. Горький очень хотел, чтобы Галлен-Каллела принял в ней участие хотя бы одной картиной:
«29. III. 1917.
Петроград
Аксель Г аллеи
Г ельсингфорс
Мой дорогой друг!
Выставка финского искусства в Петрограде скоро открывается. Это прекрасная интересная выставка, но ты — самый большой художник. Галлонен и Энкель, вы не представлены на ней ни одной работой. Эта выставка имеет очень большое значение. И я тебя очень прошу послать хотя бы одну картину с помощью моего друга Николая Буренина, который передаст тебе это письмо. И также я прошу тебя рекомендовать его Галлонену и Энкелю!
До свидания, дорогой друг. Я хотел бы тебя вскоре увидеть.
М. Горький». [Gallen-Kallela arkisto. Перевод с франц.]
Художник картин не прислал, предоставив место на выставке более молодым собратьям по кисти: Юхо Риссанену, Тюко Саллинену, Микко Ойнонену, но приехал в Петроград сам с сыном Нормой и остановился у Горького.
Эта выставка имела большой успех, о ней много писали, был устроен торжественный прием, в почетный комитет входили знаменитые русские художники, из Финляндии приехали Магнус Энкель, Вилле Валлгрен, композитор Роберт Каянус.
На открытии выступил В. Маяковский, а Горький сказал тогда по-фински: «Eläköön Suomi! Rakastan Suomi!». Предисловие к каталогу выставки написал также Горький. Возможно, это его самое яркое, самое возвышенное слово о Финляндии, слово-пророчество, слово-завещание. Ведь следующая выставка финских художников будет организована лишь после Великой Отечественной войны.
М. Горький выразил не столько свое отношение к финской живописи, сколько воспел жизненную силу финского народа, победу человеческого труда, любовь финнов к своей земле.
«Финляндия, — страна гранита и озер, такая маленькая, бедная, такая хмурая, но — я не знаю страны, которая возбуждала бы у меня более нежное чувство любви, более глубокое уважение, чем она, Суоми!
Нигде я не вижу с такой ясностью, не чувствую с такой убедительной силой величие человеческого духа, всепобеждающую мощь разумного труда.
Среди болот, среди озер, на кусках неплодотворной земли, затерянной в камнях, под бесстыдным гнетом русской монархии, цинически убивавшей все стремления к свободному творчеству, — финны, молчаливые, упрямые люди, в течение нескольких десятков лет умели создать все, что необходимо для культурного государства, все, чем может гордиться человек — науки, искусства, промышленности.
Нигде, — говорю я, — не возникала культура при условиях более тяжких. Казалось бы, что на этой бедной земле нет места прекрасным цветам, что среди серых скал под печальным небом не расцветет душа человека, и не победит воля его сопротивления природы, скупой дарами.
Но человек победил. Его творчество, его труд осуществили почти невозможное. Его мощная воля огранила бедную каменную землю и на короне, которой украшена наша планета — Суоми одна из лучших драгоценностей.
Я уверен, что всякий, кто хочет ясно представить себе красоту труда человеческого -должен внимательно вдуматься в то изумительное напряжение воли к жизни, которое обнаружил народ Суоми» [Горький 1917: 2-3].
Одним из ярких событий 1920-х годов в русско-финских культурных отношениях было обращение М. Горького к финскому народу по организации помощи голодающим ученым в Петрограде. 24 марта 1921 г. он пишет открытое письмо А. Галлен-Каллела. Это письмо было напечатано в финляндских газетах и передано по финляндскому радио. Осенью 1921 г. Горький по пути в Германию на несколько дней остановился в Финляндии, в Хельсинки. Этот визит мало был похож на первые поездки М. Горького в Финляндию. Но все-таки в гости к русскому писателю пришел Эйно Лейно с томиком своих стихов, Горький побывал в Хельсинкском университете на заседании комиссии по оказанию помощи русским ученым. Но в 1923 г., когда Горький хотел вернуться через Финляндию, ему было отказано даже в транзитной визе.
Литература
Горький 19-Горький М. Собр. соч. в 30 т. Т. 19. М., 1953. 548 с.
Горький 24 — Горький М. Собр. соч. в 30 т. Т. 24. М., 1953. 576 с.
Горький А. М. [Финляндия] Каталог выставки финского искусства. Петроград, 1917. С. 2-3.
Егорова Л. П., Фокин А. А, Иванова И. Н. и др. История русской литературы XX века. Первая половина. Кн. 2. Под общ. ред. Л. П. Егоровой. М.: Флинта, 2014. 935 с. [Электронный ресурс]
Карху Э. Г. Очерки финской литературы начала XX века. Л.: Наука, 1972. 400 с.
Шумский A. M. М. Горький и финский народ //На рубеже. 1940. № 5-6. С. 77.
Gallen-Kallela arkisto // Gallen-Kallelan museo.
Sykiainen R. Gorki ja Suomi // Neuvosto-Karjala. 1978. No 65, kesäkuu 4 pnä.
Свежие комментарии