Н.С. Братчикова
д-р филол. наук, проф., зав. каф. лингвистики и профессиональной коммуникации в области зарубежного регионоведения ИМО и СПН МГЛУ
Исследования в области контрастивной лингвистики (КЛ) подразделяются на теоретические и прикладные. Теоретическая задача КЛ — определение сходств и различий между сопоставляемыми языками, создание адекватной модели для сравнения языков, вскрытие тех признаков сопоставляемых языков, которые остались незамеченными при изучении одного языка. Прикладная контрастивная лингвистика стремится к практическим целям, в частности, к созданию модели для сравнения языков в лингводидактических целях. Особенно в 50-х гг. прошлого века, когда американские структуралисты начали систематическое сравнение языков, от КЛ ожидали конкретных результатов именно для педагогических целей. Все возложенные на прикладную КЛ надежды не оправдались. В последние десятилетия в области исследования по прикладной КЛ большое внимание уделяется выяснению причин, влияющих на желание говорящего использовать определенную конструкцию, в данном случае падеж. Вследствие этого интерес контрастивистов к так называемым прагматическим сопоставительным исследованиям заметно возрос [4, с. 258].
В статье мы рассмотрим лишь грамматические падежи финского языка (номинатива, аккузатива и партитива), их функции и установим соответствия в русском языке. Условно все 15 падежей в финском языке можно разделить на грамматические и семантические. Такая классификация была предложена для индоевропейских языков. Финский язык, как известно, не принадлежит к этой группе, однако, несмотря на это, некоторые принципы показались нам приемлемыми для проводимого анализа.
Примененная здесь организация падежной системы индоевропейских языков исследована Е. Куриловичем в статье «Проблема классификации падежей» [3]. Падежные парадигмы современных индоевропейских языков порою разительно отличаются друг от друга. Естественно было бы ожидать, что предлагаемая Е. Куриловичем общая схема соотношения падежей при попытках приложения ее к материалу того или иного конкретного индоевропейского языка потребует весьма многочисленных и существенных поправок. Однако в действительности дело обстоит, видимо, не так или не всегда так. Во всяком случае, материал русского языка общеиндоевропейская теория Е. Куриловича отражает довольно-таки точно, отсутствие в современном русском языке вокатива и аблатива не имеет принципиального значения, так как центральное место в этой теории — не количество падежей, наличие или отсутствие тех или иных из них, а соотношение существующих в языке. Этот признак особенно подходит для пары сравниваемых языков.
Номинатив
Финский номинатив является исходной падежной формой имени существительного; в этой форме имена существительные приводятся в словаре.
Значение номинатива заключается в том, что в этом падеже мы употребляем имя существительное, когда называем лица, предметы или явления. С этим значением связаны оформление именительным падежом таких членов предложения, как подлежащее и предикатив, а также использование номинатива в назывных предложениях и при обращении:
1) имя существительное в номинативе, выступая в функции подлежащего, называет предмет или явление, к которому относится высказывание;
2) имя существительное в номинативе, выступая в функции предикатива, называет тот род или вид предметов и явлений, к которому принадлежит или приравнивается предмет, выраженный подлежащим;
3) имя существительное в номинативе употребляется также в назывных предложениях;
4) имя существительное в номинативе употребляется при обращении.
Во всех четырех случаях финский номинатив соответствует русскому именительному падежу. Оба падежа выполняют одни и те же грамматические функции в предложении. Вместе с тем у финского номинатива есть свои особенности употребления. Дело в том, что финский номинатив, в отличие от русского именительного падежа, активно взаимодействует с другими падежными формами и участвует в образовании синтаксических конструкций.
В финском языке имена собственные, а именно имена людей, состоящие из двух и более слов, не изменяются по падежам полностью. Изменяется лишь последнее слово (как правило, фамилия). Предыдущие же слова остаются в номинативе. Например:
la) Taija Halosen ura alkoi kolmekymmentä vuotta sitten SDP:ssa.
lb) Карьера Тарьи Халонен началась тридцать лет назад в партии СДПФ.
Как видно из примера 1, в отличие от русского языка, в финском по падежам изменяется лить фамилия Халонен, имя же остается неизменяемым. То же самое касается титулов, званий, названий профессий, предшествующих имени человека: они остаются в номинативе:
2а) Hän osoitti sanansa puhemies Maņa Guzeninalle.
2b) Он адресовал свою речь спикеру Марье Гузениной.
За) Keisari Aleksanteri I:n vallan aikana Suomi liitettiin Venäjään.
3b) Во время правления императора Александра I Финляндия была присоединена к России.
В примере 3 имя и титул не изменяются по падежам, склоняется лишь порядковое числительное, и поскольку в предложении оно, как правило, записывается римской цифрой, необходимо выразить падеж принятым в финском языке образом, поставив двоеточие и дописав соответствующее окончание.
Однако при более распространенных титулах и званиях (особенно с названием организации) склоняются по падежам все части. Неизменным остается лишь имя:
4а) Martti Jalonen sai ehdotuksen 20 vuoden takaiselta rallin maailmanmestarilta Timo Saloselta.
4b) Марти Ялонен получил предложение от Тимо Салонена, 20 лет назад ставшего чемпионом мира по гонкам.
Номинатив может выражать временные отношения: в сочетании с местоимением joka (плюс номинатив единственного числа). В русских предложениях на его месте используется винительный падеж:
5а) Joka aamu juon kupillisen kahvia ja luen sanomalehtiä.
5b) Каждое утро я выпиваю чашечку кофе и читаю газеты.
6а) Joka vuosi Rantasen perhe hiihtää Lapissa.
6b) Каждый год семья Рантаненов катается на лыжах в Лапландии.
Еще одна конструкция, где можно встретить номинатив, — независимый номинатив (irrallinen nominatiivi). Она встречается довольно часто в повседневной речи, а также используется во фразеологических оборотах. На русский язык номинатив в такой конструкции может передаваться самыми разными падежами. При переводе независимого номинатива необходимо выяснить, возможна ли замена этой конструкции соответствующим русским фразеологизмом или ее нужно передавать описательно.
7а) Jokainen suomalainen on valmis puolustamaan isänmaata ase kädessä.
7b) Каждый финн готов защищать свою родину с оружием в руках.
Номинатив в конструкции переводится творительным падежом (с предлогом с), выражающим совместность.
8а) Kokki valkoinen hattu päässä kanteli tarjottimia itse koska tarjoilijoita oli vähän.
8b) Повар в белом колпаке сам носил подносы, поскольку официантов не хватало.
В данном случае номинатив соответствует местному предложному падежу с предлогом в.
9а) Aamusta lähtien kiersin kauppoja kieli vyön alla.
9b) С самого утра я, как угорелый, носился по магазинам.
В этом предложении независимый номинатив является фразеологизмом и переводится на русский язык соответствующим устойчивым выражением.
1 Оа) Hän juoksi rautatieasemalle pää kolmantena jalkana.
10b) Спотыкаясь и падая, он бежал на железнодорожный вокзал.
Если трудно подобрать фразеологический оборот в русском языке, можно перевести независимый номинатив описательно. В данном примере конструкция соответствует двум однородным деепричастиям; в финском предложении независимый номинатив (букв, ‘голова как третья нога’) используется для создания образа спешащего человека, букв, ‘катящегося кубарем’.
Аккузатив
В течение нескольких десятилетий в кругу исследователей финского языка, в частности его падежной системы, не утихали споры о том, сколько все-таки падежей в финском языке: 14 или 15. Поднимался вопрос о том, существует ли аккузатив, если его функцию выполняют другие падежи (номинатив и генетив), а его окончания совпадают с окончаниями этих форм.
Происхождение аккузатива неясно. Судя по показаниям некоторых финно-угорских языков, он получил начало в местоименной сфере, а многие черты местоименных образований темны. Поскольку строй предложения, требующий аккузатива, возник относительно поздно, следует думать, что в местоименной сфере m-овые образования первоначально имели не аккузативные, а какие-то иные функции.
В настоящее время все грамматики финского языка упоминают об аккузативе, когда речь идет о личных местоимениях и о вопросительном местоимении kuka? («кто?») в роли объекта.
Если мы рассмотрим формы аккузатива с окончанием на -t в диахроническом срезе, то увидим, что они тесно связаны с формами партитива. Этот своеобразный случай развития партитива обусловлен использованием —t как одного из старых вариантов окончания. Местоимения, обозначающие человека, охотно допускали замену аккузатива партитивом. В этой обстановке партитивные формы таких местоимений вытеснили собственно аккузативные формы, а затем сами выступили в их роли. Примеры: minu-t ‘меня‘, sinu-t ‘тебя‘, häne-t ‘его (о человеке)’ (в этих случаях —t является партитивным), mei-dä-t ‘нас‘, tei-dä-t ‘вас‘, hei-dä-t ‘их‘ (в указанных трех последних словах партитивным является —dä из —fä, a —t добавлено по образцу аккузатива существительных), также kene-t ‘кого‘ (где —t является партитивным).
Важно отметить, что аккузатив имеет особый признак только в единственном числе; во множественном он, если не говорить о местоимениях meidät ‘нас‘, teidät ‘вас‘, heidät ‘их‘, не отличается от номинатива.
Если мы коснемся вопроса соответствий аккузатива в русском языке, то увидим, что в большинстве случаев финскому аккузативу будет соответствовать русский винительный падеж, что вполне естественно:
11 a) Tapasin hänet lentoasemalla, kun hän saapui Moskovaan.
11b) Я встретил его в аэропорту, когда он прилетел в Москву.
Стоит отметить, что в финском языке аккузатив выполняет и другую важную функцию. Вместе с партитивом он образует оппозицию законченности / незаконченности действия и тем самым определяет вид глагола. Подробнее эта особенность будет рассмотрена нами в связи с анализом значений партитива. Пока же можно отметить, что аккузатив передает законченность действия и, как следствие, соответствует совершенному виду глагола в русском языке:
12а) Luin sen mielenkiintoisen romaanin yhdessä yössä.
12b) Я прочел этот увлекательный роман за одну ночь.
Аккузатив совпадает по форме с финским номинативом в форме не только множественного, но и единственного числа, если речь идет о пассивных конструкциях. В таких случаях финский аккузатив соответствует русскому именительному падежу. Речь идет именно об аккузативе без окончания, а не о номинативе, поскольку в финском пассиве не происходит промоции грамматического объекта и он сохраняет свой синтаксический статус в пассиве. Рассмотрим следующие примеры:
13а) Isä osti aamulla moottoripyörän
13b) Утром отец купил мотоцикл.
14а) Aamulla ostettiin moottoripyörä.
14b) Утром был куплен мотоцикл.
В примере 13а мы видим подлежащее и прямое дополнение в форме аккузатива-генетива. В пассивном же предложении 14а дополнение сохраняет свой синтаксический статус, только его поверхностный падеж при обозначении результативности действия приобретает падеж аккузатива-номинатива. В русском языке, как и в большинстве индоевропейских языков, промоция объекта происходит, поэтому получается ситуация, при которой финский аккузатив соответствует русскому именительному падежу.
Партитив
Современный партитив восходит к древнему финскому делативу. Первоначально этот падеж использовался для обозначения широкого диапазона местных пространственных и временных значений. Однако в современном партитиве эти значения почти полностью исчезли (о связи партитива с делативом — чуть ниже). Вместо них на первый план вышли новые значения, на основании которых можно сделать вывод, что партитив является в большей степени падежом грамматическим, нежели конкретным (по классификации Е. Куриловича), хотя и семантические значения этой формы играют не последнюю роль в финском языке. Напомним, что основными окончаниями партитива являются следующие: -a (-ä), -ta (-ta). Как уже упоминалось, партитив может быть противопоставленным аккузативу, если он выражает объект, или номинативу, если используется для обозначения субъекта в предложении.
Партитив противопоставляется номинативу и аккузативу, образуя логические оппозиции:
1) законченность / незаконченность действия, процесса;
2) определенность / неопределенность объекта, процесса, явления;
3) частичность / тотальность объекта, процесса, явления;
4) категоричность / некатегоричность высказывания.
Рассмотрим каждую группу подробнее. Партитивные конструкции выражают:
1. Незаконченность действия:
15а) Kekkonen pyytää kuukauden pituista sairaslomaa.
15b) Кекконен просит месячный отпуск по болезни.
16а) Väyrynen seuraa Koivistoa taempana.
16b) Вяюрюнен следует за Койвисто на расстоянии.
Здесь мы видим, что партитив в большинстве случаев переводится русским винительным падежом, хотя это правило и не без исключений. То, каким падежом на русский язык будет передаваться партитив, зависит от глагола, стоящего рядом. В общем отметим, что в данной оппозиции основной акцент делается не на перевод партитива тем или иным падежом русского языка; основная роль партитива — указание на аспект глагола. Партитив обозначает процессуальность действия, происходящего как в момент речи, так и регулярно.
Однако если данное значение еще можно передать на русский язык грамматической категорией вида глагола, то последующие значения вовсе являются грамматическими лакунами.
2. Партитив и партитивные конструкции указывают на неопределенность:
17а) Uusia, raskaita iskuja on tiedossa.
17b) Новые тяжелые удары еще впереди.
18а) Silloin tapahtui sellaista, jotain että…
18b) Тогда произошло нечто такое, что…
Проанализировав данные примеры, мы можем убедиться, что партитив, противопоставляемый номинативу и аккузативу, в этом значении опять же переводится на русский язык именительным или винительным падежом, в зависимости от конкретного предложения. Отсюда делаем вывод, что оппозиция партитива и номинатива, с одной стороны, и партитива и аккузатива — с другой, представляет собой грамматическую лакуну и передается на русский язык средствами, отличными от падежного выражения. К примеру, в английском языке подобное противопоставление выражается за счет употребления определенного и неопределенного артиклей.
19а) Pihalla juoksi lapsia.
19b) Во дворе бегали дети.
20а) Lapset juoksivat pihalla.
20b) Дети бегали во дворе.
Из примеров хорошо видно, что в русском языке партитив и номинатив выражают тема-рематические отношения. В одном предложении объект неизвестен говорящему, в случае употребления аккузатива говорящий знает, о каком именно предмете (предметах) или лице (группе лиц) идет речь.
Частично с этой логической оппозицией связано правило финской грамматики, согласно которому в отрицательном предложении объект всегда стоит в партитиве. Иными словами, аккузатив в утвердительном предложении заменяется на партитив в отрицательном. «Отрицание указывает на неполноту, а следовательно, неопределенность некоторого отношения» [1, с. 27]. В русском языке и партитиву, и аккузативу в отрицательных предложениях соответствует винительный падеж, хотя в некоторых случаях возможна параллельная форма родительного падежа: «я не читал эту книгу — я не читал этой книги».
3. Другое значение партитива состоит в том, что он употребляется для указания на то, что предмет принимает в действенной ситуации так или иначе ограниченное участие:
21) Lihaa on pöydällä ‘мясо (не все, а только некоторое количество) на столе‘.
22) Tämä on lihaa ‘это — мясо (не все, а только некоторое количество)’.
23) Annoin hänelle lihaa ‘я дал ему мяса (не все мясо, а только некоторое количество)’.
24) Minä en antanut hänelle lihaa ‘я не дал ему мяса (даже малого количества)’.
25) Veljeni rakentaa taloa ‘брат-мой строит дом (часть за частью)’, ср.: veljeni rakentaa talon ‘брат-мой построит дом (целый)’.
В утвердительных предложениях партитив соответствует русскому именительному падежу, в отрицательных — количественноотделительному родительному со значением лишения. Последний пример еще раз доказывает, что «партитив может вносить в предложение видовой момент» [2, с. 18].
4. Партитивные конструкции также указывают на категоричность высказывания:
26а) Ei siinä mitään vikaa ole.
26b) В этом ничего особенно плохого нет.
В данном примере отсутствие категоричности выражается и за счет инверсии. Ср. более категоричное высказывание: Siinä ei ole mitään vikaa.
27a) Salissa on juhlan tuntoa.
27b) В зале чувствуется некоторая приподнятость.
В русском варианте мы видим добавление местоимения «некоторая», которое и выражает некатегоричность высказыванию.
Перевод вышеперечисленных грамматических лакун осуществляется за счет разных языковых средств на лексическом и синтаксическом уровне. При этом переводчик может прибегать к методу дополнения, вставляя те или иные лексемы, либо изменяет порядок слов.
Рассмотренные четыре значения, как правило, предполагают соответствие партитива русскому винительному или именительному падежу. Поскольку русские эквиваленты являются грамматическими падежами, можно сделать вывод, что в данных значениях партитив выступает именно как грамматический падеж. Напрашивается и другое заключение: в своих грамматических значениях партитив образует некую семантическую оппозицию с другими падежами финского языка. Оппозиция эта при переводе на русский язык не влияет на выбор падежа, но требует других изменений в предложении.
Остановимся на семантических значениях партитива и его эквивалентах в русском языке.
Основным из новых значений партитива является его употребление при словах, обозначающих количество или меру. Примеры: kolme poikaa ‘три мальчика‘, kilo voita ‘кило масла‘, joukko ihmisiä ‘группа людей‘. Особенностью таких случаев является то, что нарушается согласование определения с определяемым и их синтаксическая роль изменяется. Подобное сочетание всегда согласуется с глаголом в единственном числе. Найти соответствие в русском языке не представляет особого труда: это родительный падеж со значением количества.
28а) Viime vuonna Suomeen muutti 10 500 henkeä.
28b) В прошлом году в Финляндию иммигрировало 10 500 человек.
Как уже упоминалось выше, партитив произошел от древнего делатива. В каких же формах окончание партитива все еще сохраняет значения делатива? В настоящее время для обозначения времени он употребляется исключительно редко, а для обозначения места (на вопрос «откуда?») он используется параллельно с эссивом, поскольку тот также применяется для указания места. Например: talon takaa (из takatpa) ‘от дома‘, isän luota ‘от отца‘, katon alta ‘из-под крыши‘, metsän yltä букв, ‘из-над леса‘, cp.: takaani ‘из-за меня‘ и т. n.; sisempää ‘из места ближе к середине’, sisimpää ‘из самой середины‘, kotoa ‘из дому‘, kaukaa ‘издали‘, ulkoa ‘снаружи‘.
Все эти формы уже не ассоциируются с окончанием партитива, поскольку новые значения почти полностью вытеснили из сознания носителей и изучающих финский язык связь партитива с пространственными значениями. Поэтому даже в современных исследованиях, посвященных средствам выражения пространственных отношений в финском языке, о данном значении партитива ничего не упоминается.
Еще одно значение партитива, сохранившееся и развившееся из старого значения делатива, — «по сравнению с кем, с чем», (больше, меньше и т. п.) «кого, чего», например: minä olen häntä vanhempi ’я его старше‘. Оно развилось из значения «от кого», «от чего»: «я от него старше», а последнее — из значения «откуда». В русском языке, как нам известно, используется количественно-отделительный родительный падеж.
Подобно номинативу, партитив также используется в «абсолютных» конструкциях: параллельно независимому номинативу в финском языке существует независимый партитив (irrallinen partitiivi).
29а) Älä puhu ruokaa suussa.
29b) He говори с набитым ртом.
Подводя итоги, можно отметить, что партитив обладает широким семантическим полем. Он, безусловно, является грамматическим падежом, активно вступающим в семантические оппозиции с номинативом и аккузативом, и в данных значениях соответствует именительному или винительному падежу. Однако партитив может выступать и в качестве семантического падежа, поскольку берет свое начало от семантического делатива. Тогда чаще всего партитив соответствует родительному падежу. Так, в диахроническом срезе мы видим постепенный переход партитива из группы семантических падежей в группу грамматических, хотя данный переход и не оформился полностью.
При рассмотрении функционирования падежных систем в русском и финском языках общую лингвистическую основу составляет функциональный подход к языковым явлениям. В результате проведенного исследования мы можем убедиться, что различие между двумя системами не только формальное (в финском языке на 9 падежей больше, чем в русском). Поскольку финский язык относится к агглютинативным, не удивительно, что падежи, несмотря на их многочисленность, выполняют очень много функций, заменяя и приставки, и предлоги русского языка.
В заключение заметим, что в финском языке отличается состав грамматических падежей, в число которых входит и партитив. В двух из четырех его основных значений он выступает как грамматическая лакуна. Отметим также, что система грамматических падежей в финском языке и их соответствий в русском чрезвычайно запутанная, поскольку пары падежей партитив — номинатив и партитив — номинатив противопоставлены друг другу по ряду параметров, что в конце концов может привести к тому, что финскому аккузативу может соответствовать русский именительный падеж. Особняком стоит и употребление падежей в пассивных предложениях в финском языке, где не происходит промоции объекта.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Андрушкевич О. В. Теоретический минимум переводчика. — Ч. 1 — М. : Изд-во АН СССР, 2003. — 80 с.
2. Бубрих Д. В. Историческая морфология финского языка. — М.-Л. : Изд-во АН СССР, 1955. — 170 с.
3. Курилович Е. Очерки по лингвистике. — М.: Иностранная литература, 1962.-203 с.
4. Sajavaara Kari. Kontrastiivinen kielentutkimus ja virheanalyysi. Kielenoppimisen kysymyksiä. — Helsinki: Finnlectura, 1999. — 128 p.
4 пинга