Хельсинки, как многие города Финляндии, в начале XIX в. представлял собой череду деревянных домов и других зданий, постоянно подвергающихся стихии пожаров. Некоторые из подобных деревянных домов можно увидеть в районе Кру-унунхака, где сохранился «Бюргерский дом», построенный в 1812 г. на улице Крианинкату, 12 (ныне —филиал городского музея). Однако именно разрушительная мощь пожаров обеспечила и перспективу обновления Хельсинки, позволяя застраивать город с широкими улицами, с более крупными домами и более современными условиями.
Поэтому когда в ноябре 1808 г. сильный пожар, обрушившийся на Хельсинки, уничтожил район между северной и южной гаванями, это создало новую благоприятную возможность для перестройки стратегически важного рыбного порта с прилегающими к нему постройками. Первоначально военный офицер Андерс Кокке составил план застройки этого района, основанный на прежней схеме строительства маленького города с небольшими вкраплениями вдоль «рациональных» прямоугольных плансхем, столь популярных в Западной Европе и Соединенных Штатах в то время. Но после того как в 1809 г. Финляндия перешла под контроль России, начали рассматривать иной план застройки города, так как Хельсинки становился новой динамичной столицей последнего территориального приобретения Российской империи. Эта идея была, в свою очередь, поддержана русским царем Александром I, издавшим в 1812 г. указ, по которому в Хельсинки перемещалась не только правительственная резиденция, но и предполагалось создание новой столицы. В 1817 г., спустя пять лет, уже под руководством Юхана Альбректа Эренстрема (1762—1847) этот план получил окончательное оформление. Эренстрем был предпринимателем и прожил довольно яркую жизнь, которая была богата и взлетами и падениями. В частности, он побывал даже «в долговой яме» в 1793 г., а позднее был посажен в тюрьму за измену, причем смертный приговор был затем все же отменен. Тем не менее после 1811 г. его положение в Финляндии изменилось, поскольку он был реабилитирован и стал активно участвовать в развитии новой финской столицы.
Если верить поляку Фаддею Булгарину (1789—1859), бывшему солдатом в войну 1808—1809 гг. в составе русской армии в Хельсинки, город был ничем не примечателен. Тогда он отметил, что Хельсинки был «одним из небольших и одновременно даже жалких городков Финляндии, представлявший собой почти деревню, с несколькими улицами, выкрашенными в красный цвет деревянными домами, построенными на скалах или в непроходимой грязи».
Решив превратить Хельсинки в парадный столичный город, Александр I назначил для создания нового величественного городского центра одного из своих любимых архитекторов — немца Карла Людвига Энгеля (1778—1840). Действительно, немецкий архитектор, как ни один другой, оставил свой отпечаток на облике городе, поскольку построил около тридцати общественных зданий и наблюдал за сооружением еще более шестисот объектов.
Энгель впервые приехал в Финляндию в 1814 г., когда занимался планом постройки сахарной фабрики в Турку. Он был буквально подавлен дикостью территории. 1 мая 1816 г. он писал своим родителям из Хельсинки: «Вся Финляндия — это каменная скала… Валуны размером со здание должны быть взорваны там, где предусмотрены новые улицы. Крушение и звон разрушающего камня слышны изо дня в день повсюду, где будет построен новый город». Однако, не предаваясь отчаянию, Энгель увидел уникальную возможность для применения своего таланта и энергично взялся за работу.
Первым поручением царя Энгелю стало восстановление старого дома Бока на юго-восточном углу Сенатской площади, выполненное в 1816—1819 гг. Данное здание было первоначально построено в 1763 г. для купца Густава Бока, но в 1801 г. превратилось в резиденцию окружного судьи Хельсинки. По плану императора, оно должно было стать новой резиденцией генерального губернатора, имперского представителя, проживающего в столице. С этой целью в 1817 г. был надстроен верхний этаж, на котором разместился танцевальный зал и к которому был добавлен балкон для публичных выступлений. Именно отсюда Александр I в один из редких визитов в Хельсинки явился перед собравшейся толпой. Когда он в день своих именин 11 сентября 1818 г. появился на балконе, в обстановке здравиц со стороны народа, новый фасад был украшен небольшим ионическим портиком из четырех свободностоящих колонн, поддерживающих треугольный фронтон, расположенный на двух верхних этажах. Обновленное здание имело также большой сводчатый зал для собраний. Позднее, в 1837 г., здесь разместилась хельсинкская ратуша. Когда же место заседаний городских властей было перенесено в здание высшего общества, освободившиеся помещения стали использоваться муниципальным судом, недалеко от которого, на южной стороне площади, позднее возвели новый магистрат города. В результате дом Бока стал первым среди важных общественных зданий финской столицы.
Тем не менее не столько новая Сенатская площадь, на углу которой было расположено это здание, сколько эспланада — тройной проспект на юго-западе центральной части Хельсинки обеспечивал главную ось, соединяющую новые и старые районы города с востока на запад. Она также служила связующим звеном, объединяющим здания, построенные из разных материалов, поскольку, несмотря на повсеместное тогда каменное строительство, большинство хельсинкских домов, новых и старых, были выстроены из дерева. Гранит, на котором возводился город, не всегда являлся надежной основой для фундаментов. С другой стороны, некоторые дома сооружались не на скальных породах грунта, а на песчаной почве. В результате для строительства постоянно приходилось проводить значительные подготовительные работы. Англичанка Твидди, хорошо разбиравшаяся в архитектуре города, писала в конце XIX в.: «Город расположен либо на массивных ледниковых скалах, либо на мягком песке, который становился строительной площадкой на территории, отвоеванной у моря. В последнем случае возведение зданий приходилось осуществлять на сваях. Для фундамента подобных строений использовали длинные, около 20 футов, столбы, которые вбивали в землю. Над вбивавшейся сваей устанавливался особый кран с подвешенным на железных цепях большим тяжелым камнем. Человек двадцать стоят вокруг крана и с криком “Разом!” подтягивают камень до верха крана, откуда он падает с огромным грохотом на конец несчастной сваи, загоняемой с каждым последовательным ударом все глубже в землю. Когда все сваи таким образом загнаны в землю с интервалами 4 или 5 футов, то между ними насыпается щебень из грубых фрагментов скалы или камня, а затем все это накрывается досками, на которых и строится сам дом».
Можно сказать, что наиболее важной постройкой Энгеля было строительство в северной части Сенатской площади у улицы Унионинкату, окруженной цинковыми статуями апостолов, лютеранской церкви св. Николая. Оно началось в 1830 г. уже после многолетней подготовки и составления первичных планов. Технология постройки была самой передовой и включала использование особого материала, пригодного для строительства во влажном климате. Сооружение собора было закончено только в 1850 г. в царствование Николая I, но на начальных стадиях строительства Александр I влиял на постройку этого здания.
Будучи законченным, со своим греческим перекрестным планом и двумя примыкающими автономными угловыми капеллами с колокольнями, собор стал настоящей короной над Сенатской площадью, в то время как Униунинкату превратилась в главный проезд в Хельсинки, так же как Невский проспект в Петербурге или Унтер ден Линден в Берлине. И хотя по сравнению с этими улицами Униунинкату была небольшой по размеру, однако имела элегантный и даже парадный вид, представляющий величие своего нового имперского хозяина.
Сенатская площадь, созданная Энгелем на месте, где раньше находились лишь убогие здания, представляла собой главное общественное пространство столицы — открытую территорию, на которой можно было проводить публичные демонстрации и праздники. Она также была местом расположения Сената. Это здание, на сооружение которого не жалели средств, считалось наиболее значительной светской постройкой в городе. Энгель выбрал для своего первого монументального здания на площади коринфскую колоннаду, самую крупную из классических заказов для украшения фасада здания. Окна хорошо декорированного овального тронного зала, выходящие на Сенатскую площадь, окаймлены несколько выступающими павильонами по обоим концам здания. Что касается главной части здания, то она представляет собой прямоугольник по форме 276 на 365 футов. Три флигеля с обратной стороны здания меньшей высоты и украшены ионическими колоннадами. Северный флигель начал в 1853 г. возводить уже архитектор Эрнст Лорманн, а закончил К. Р. Бьонберг в 1900 г.
Архитектурный стиль здания Сената восходит к итальянскому архитектору Карлу Росси. При этом, возможно, свою роль сыграли примеры древнегреческой или римской архитектуры, во всяком случае, библиотека, находящаяся в восточной части здания, сооружена на купальнях Диоклетиана. Однако в ходе нового строительства ее не стало. К тому же в 1980-е гг. весь комплекс подвергся полной реставрации.
Другие строительные проекты, заказанные Александром I и выполненные Энгелем, включают: православную церковь Святой Троицы; университет; его библиотеку с храмоподобными читальными залами; военное училище для сирот и здание для собраний. Таким образом, перестройка центра Хельсинки стала главной целью в этом плане у государства. Это потребовало значительных средств из казны, причем окончательным распорядителем ее был сам царь. Тем не менее даже он не имел в своем распоряжении таких непомерных средств, поэтому расходы на строительство в Хельсинки погашались российскими деньгами, хотя, конечно, значительные денежные суммы шли и из Финляндии. Тем не менее к моменту завершения Энгелем работ общая сумма расходов составила 4 229 743 руб. и 91 коп. Эта огромная сумма была взята не только из различных местных налогов, но и из акцизного налога на соль, а также из экспортного налога на деготь для зарубежного судостроения. Существенную помощь оказал петербургский государственный ссудный банк.
Строительство в Хельсинки оказалось для некоторых очень выгодным. Так, русская семья Ушаковых обогатилась на производстве строительных материалов. Семья Корастье-вых нажила свое состояние, будучи строительными подрядчиками. Всем было ясно, что без благожелательности царя Хельсинки остался бы пыльной деревней на скалистых утесах.
Из сборника «Санкт-Петербург и страны Северной Европы», 2008.
Свежие комментарии