Н.И.Барышников о В.В.Похлебкине. Статья.

О геополитических аспектах в исследовании Европейского Севера историка В.В.Похлебкина (1923-2000)

Из книги «Санкт-Петербург и страны Северной Европы. Материалы ежегодной международной научной конференции», Спб., 2002

Исполнился год со времени трагической гибели Вильяма Васильевича Похлебкина. Это произошло на 76-м году его жизни в г. Подольске, где в своем доме он был зверски убит при неизвестных обстоятельствах.

Случившееся — большая утрата для исторической науки. В.В.Похлебкин был крупным ученым, заложившим основы творческого  объединения в нашей стране исследователей, занимающихся в области истории, археологии, этнографии, экономики,  права, культуры, искусства, литературы и языков государств Северной Европы. Именно с момента создания им в 1955 г. «Скандинавского сборника» в г. Тарту начался процесс сплочения всех тех, кто посвятил себя изучению Скандинавских стран и Финляндии. К этому времени относится именно начало взаимного общения и сотрудничества разобщенных ранее исследователей Европейского Севера в различных областях гуманитарных наук. Проходящая ныне конференция является конкретным воплощением в жизнь идеи В.В.Похлебкина создать широкий научный фронт всех тех, кто посвящает себя глубокому изучению в указанных направлениях наших северных соседей и тех процессов, которые связывают их с Санкт-Петербургом.

В предисловии к первому тому «Скандинавского сборника» подчеркивалось, что «задача состоит в том, чтобы направить работу наших скандинавистов на исследование «белых пятен» и наиболее неясных или спорных вопросов…».[1] Сам  В.В.Похлебкин своими работами  подтвердил именно стремление проанализировать и раскрыть мало изученное. При этом проявил себя и не только в качестве историка. А.С.Кан в одной из своих статей характеризовал его разносторонность как «историка, географа, публициста, международника и кулинара».[2] Действительно, читателям широко известны его книги, относящиеся к области кулинарии. Эта литература пользуется большим вниманием в стране.

Но остановимся на одной лишь стороне исследований В.В.Похлебкина, касающейся геополитических аспектов истории Европейского Севера. В наиболее обобщенном виде они получили отражение в его книге, посвященной истории взаимоотношений нашей страны с Финляндией за время более двух с половиной столетий, начиная с 1713 г. Она была издана первоначально в Хельсинки под названием «Финляндия как враг и как друг», а затем, спустя несколько лет, в Москве под новым названием: «СССР – Финляндия. 260 лет отношений 1713-1973».[3]

Характерно, что эта работа удостоилась особого внимания и доброжелательного отношения со стороны президента Финляндии У.К.Кекконена. Такой чести ни разу не удостаивался ни один историк в Советском Союзе. В произнесенной Кекконеном  речи на ежегодном собрании общества Ю.К.Паасикиви 27 ноября 1969 г. книга В.В.Похлебкина была названа «замечательной работой» и «весьма полезной». Свою оценку У.К.Кекконен объяснил так: «Эта работа освещает отношения между Финляндией и Россией и затем между Финляндией и Советским Союзом с точки зрения советского исследователя, которую нам финнам, необходимо знать, хотя мы, возможно, и не согласны с ней полностью».[4] Говоря это У.К.Кекконен имел в виду, очевидно, ту дискуссию, которая развернулась в  Финляндии вокруг книги.

Какой же подход в  геополитическом отношении привлек и продолжает вызывать к себе особе внимание в изложении В.В.Похлебкина?

Прежде всего, им доказывается несостоятельность укоренившегося в зарубежной литературе и,  в частности в северных странах,  утверждения относительно существования «русской опасности», «угрозы России»  Северной Европе. Он пишет, что «миф о «русской опасности» стал для Скандинавии в целом, а позднее все более и более для Финляндии своеобразным фактором общественной жизни, наложившим глубокий отпечаток на всю современную историю». По его словам этот миф «импортировали в Финляндию из Швеции и впоследствии был отчасти немного модернизирован и приспособлен для финских условий». Им указывалось при этом, что  «одним из главных обвинений против России были якобы русские планы захвата Северной Норвегии с целью получения доступа к незамерзающим портам Ледовитого океана».[5]

Для аргументированного опровержения указанных утверждений, В.В.Похлебкин провел анализ конкретных фактов и исторических событий на протяжении продолжительного времени, начиная с 1617 г. На этой основе им делается вывод о прослеживавшейся тенденции территориального роста России на северо-западе. Вообще, пишет он, «продвижение границы России в северо-западном направлении полностью прекратилось к началу ХIХ в. с вхождением в состав Российской империи Финляндии». К тому же подчеркивается тот факт, что «Выборгская губерния (789 кв. мили) была с 1811 г. отделена от России и присоединена к Финляндии», в результате чего «собственно русская территория на северо-западе, находившаяся под непосредственной юрисдикцией российского правительства, сократилась».[6]

Говоря о не заинтересованности России в дальнейшем расширении своей территории на северо-запад и север, автор указывает на факт добровольной передачи ею вопреки своим военно-стратегическим и экономическим  интересам большой территории Русской Лапландии в 1826 г. в состав Норвегии, входившей в шведское государство.

Что касалось железнодорожного строительства в Финляндии в конце ХIХ  — начале ХХ вв., отмечает В.В.Похлебкин, то оно отнюдь не было сопряжено с «завоевательными планами» России в отношении Скандинавии. Оно велось в Восточной Финляндии и отражало стремление прекратить его в северо-западном направлении, вблизи шведской границы. Это свидетельствовало об оборонительных, а не наступательных планах России, подчеркивает автор.[7]

Рассматривая советский период истории, В.В.Похлебкин показывает, что геополитическая проблема заключалась в решении вопроса обеспечения безопасности Петрограда-Ленинграда. Это было видно с самого начала после признания советским правительством независимости Финляндии, последовавшего потом заключения с нею мирного договора в Тарту в 1920 г. и переговоров, которые велись затем поэтапно. Речь шла о том, чтобы, как отмечает автор, отстоять как минимум на 50-60 км к западу от Петрограда и целиком оставлять в руках Советской России систему ближней береговой обороны столицы…». Понимание  с финской стороны этой позиции могло бы «привести к иному, более благоприятному развитию советско-финляндских отношений 20-30-х гг.».[8] В интересах решения указанного вопроса правительство СССР выражало готовность произвести обмен с Финляндией некоторых территорий.

Советский Союз не пошел на оккупацию Финляндии в ходе двух войн с нею в 1939-1940 гг. и в 1941-1944 гг. «После поражения, понесенного Финляндией во второй мировой войне, — пишет В.В.Похлебкин, — как на Западе, так и в самой Финляндии многие считали, что Советский Союз воспользуется своими законными  правами и преимуществами победителя и продиктует Финляндии тяжелые условия мира. Однако этого не произошло,  да и не могло произойти, ибо это противоречило всем нормам и принципам советской внешней политики».[9]

В  геополитическом плане характерным являлось то, что Советский Союз не проявлял каких либо намерений выдвигать свои стратегические позиции на запад. В 1944 г.  было объявлено об отказе СССР от аренды у Финляндии района Ханко, а  через четыре года и о досрочном возвращении полученной вместо него в аренду территории Порккала-Удд. Происходило это в атмосфере развивавшихся добрососедских отношений между СССР и Финляндией на базе заключенного в 1948 г. договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи.

У.К.Кекконен, касаясь  взглядов В.В.Похлебкина на характер развития советско-финляндских отношений после второй мировой войны и, в частности, в 1960-е годы, сказал, что «оценка советского исследователя является весьма примечательной…».[10] Но в кругах финских столичных историков суждения В.В.Похлебкина попали под обстрел сильной критики. Наиболее резкие выступления в печати были со стороны профессора Хельсинкского университета Осмо Юссила.  Он осуждал В.В.Похлебкина прежде всего за изложенные им взгляды по периоду вхождения Финляндии в состав России, характеризуя их как «царистские», опиравшиеся на работы консервативных российских историков К.Ордина и М.Бородкина.[11] В конечном же счете утверждалось, что «с одной стороны исследователь придерживался марксизма-ленинизма, а с другой – потребностей современной политики, прежде всего советского патриотизма и политики мирного сосуществования…».[12]

Критическому разбору в Советском Союзе взглядов, содержавшихся в книге В.В.Похлебкина, подверг также профессор А.С.Кан. И все же, касаясь геополитического аспекта, он заключил: «…В.В.Похлебкин прав, считая русскую угрозу для Скандинавии, по крайней мере после 1809 г., мифом (с.11). Но он напрасно упрощает знакомое ему истинное положение, не показывая читателю вполне реальные основы этого мифа. Это мешает развенчать убедительно и самый миф».[13]

Для российских исследователей было бы, очевидно, полезно основательно проанализировать творчество  В.В.Похлебкина. в полном объеме. Ведь только избранные его произведения, изданные в 1996-1999 гг., составляют шесть томов. Не малый интерес представляют написанные им в 90-е годы обстоятельные, оригинальные по своему замыслу и построению справочники: Внешняя политика Руси; Россия и СССР за 1000 лет в именах, датах, фактах (М.,1992, 1995); Великая война и не состоявшийся мир (М.1997).

В.В.Похлебкин был увлеченным исследователем с огромной работоспособностью. Его труды характерны ясностью мысли, простотой изложения, своеобразием языка и манерой общения со своим читателем. Один из его биографов Ю.Васильев так озаглавил свою статью о нем: «Этот удивительный Похлебкин».[14]   

Примечания: