Вы разве не знаете, кто я?

Вечер пятницы 28 июня 2013 года. Зал для собраний Hartwall-арены до отказа заполнен журналистами, камерами и атмосферой медийного праздника.

За столом сидят три господина: известный всем финнам Харри Харкимо, седовласый бизнесмен Геннадий Тимченко и молодой, с вьющимися волосами, Роман Ротенберг.

Они пришли рассказать новости. Тимченко и семья Ротенбергов покупают Арену. Джокеры в следующем году покидают SM-Лигу и переходят в KHL (КХЛ), то есть в состоящую из российских и восточноевропейских команд «Континентальную хоккейную лигу».

Ротенберг говорит пару слов по-фински и переходит затем на слаженный английский, «чтобы все понимали».

Через неделю с небольшим Ротенберг сидит в своем кабинете в Москве и смеется, вспоминая пресс-конференцию. «Мы пришли рассказать обо всем, но ни у кого не было ничего, что спросить», — изумляется он.

Кабинет загроможден хоккейными реквизитами: фотографии команд, клюшки, а также совместное фото с хорошим другом и звездой NHL Ильей Ковальчуком.

Все-таки не где-нибудь в административном крыле хоккейной арены, а в третьем по величине в России банке, в Газпромбанке, в тщательно охраняемом офисе в самом центре Москвы.

Ротенберг — один из заместителей главы банка. Для того, чтобы попасть к нему для разговора, наши документы были проверены дважды.

В кабинете атмосфера, тем не менее, расслабляющая. В этот раз говорим на финском, которым Ротенберг владеет в совершенстве. Или даже лучше, чем многие финны, так как в гимназии он сдал финский язык с оценкой magna cum laude approbatur – очень хорошо — на выпускном экзамене по родному языку.

«У меня был классный учитель, который подтянул мой финский»,- хвалит он.

История Ротенберга показывает, что никто не может знать, кто сидит за соседней партой, и как повернется жизнь каждого из нас. И в отношении Ротенберга весь путь и все достижения еще впереди: ему сейчас всего лишь 32 года.

Роман Ротенберг родился в Ленинграде в 1981 году, когда период нахождения Брежнева у власти приближался к своему завершению.

У мамы Ирины была хорошая работа в городском торгпредстве. Отец Борис был профессиональным спортсменом, дзюдоистом, который преподавал уроки самообороны в милицейской академии.

Происхождение семьи разнопланово. Дед был из еврейского рода, но сумел продвинуться до руководителя завода Красная Заря по производству телефонов в Ленинграде. В свою очередь, отец матери, Микко Харанен, был ингерманландцем по происхождению, родом из Токсово Ленинградской области. Борис и Ирина встретились именно в Токсово, где обе семьи проводили лето.

В 1986 году в семье появился второй ребенок, Борис младший. Роман пошел в школу номер 204, находившуюся за Эрмитажем, у которой была одна отличительная особенность — детям там преподавали финский язык.

Распад Советского Союза изменил жизни многих семей. Ротенберги не были исключением.

На зарплату уже было не прожить, но в 1991 году семье открылась возможность уехать в Финляндию в качестве ингерманландских переселенцев. Ротенберги обосновались в Хельсинки, и с помощью старых связей Ирина получила работу в фирме Фексима, занимавшейся торговлей с восточными странами.

Отец, со своей стороны, направил свои стопы в клуб дзюдо Чикара, где начал работать тренером. Там он познакомился с боксером и телохранителем Ауво Нииникето, который до сих пор ведет часть финского бизнеса семьи.

Десятилетний Роман не хотел в Финляндию потому, что друзья и приятели были в Ленинграде.

Его не спросили, и таким образом, он оказался не понимающим ни слова на финском языке иммигрантом в третьем классе начальной школы Тайваллахти. Это был шок. «Я был один против всех. Первый год был одной сплошной дракой. Если бы я не занимался дзюдо, я бы не справился,»- вспоминает он теперь.

Роман вышел из этой ситуации победителем. Полгода он усердно учил финский. И когда одноклассники не смогли одолеть его, они начали с ним дружить.

Роман жил нормальной повседневной жизнью финского подростка. Обучение в школе проходило прилично, но вскоре спорт оказался на самом значимом месте.

Начатое вместе с отцом обучение дзюдо осталось в прошлом, когда Роман стал по примеру одноклассников фанатом мастеров хоккея: Джокеров, Яри Курри и Теему Селянне.

Вспыхнуло желание попасть на лед, хотя Роман, по его словам, вряд ли умел кататься на коньках.

«Звонили в разные клубы, в том числе в клуб Джокеров, но меня никто не хотел никуда брать. Затем в клубе Länsimäen Kiekko в Вантаа сказали, чтобы пришел попробовать.»

После окончания учебного дня в школе Роман проводил на льду аж по пять часов. Тренера у него не было. Он тренировался рядом со своим домом на ледовом поле Вяйнамойнен, один, и уже после того, как выключится свет.

Ротенберг перешел в Karhu-Kissat. Так как, по словам Романа, семья не относилась к разряду зажиточных, отец в зачет оплаты тренировок приводил для команды тренеров по дзюдо.

По словам своего папы, Роману надо было быть в два раза лучше, чем другие, если он хотел стать профессиональным хоккеистом. Это вытекало из того, что он был «русаком».

«Ненавидел это слово. Противники использовали его на матчах, когда возникала ссора, и это приводило меня в бешенство. Теперь могу посмеяться над этим, но тогда было не до смеха. «

Также у одного тренера проскакивали «расистские речи». Из-за него Ротенберг перешел в клуб Kiekko-kerho в Оулункюля, где играл до того момента, как стал «В-юниором». После смены тренера его бы снова взяли назад в Karhu-Kissat, но он уже больше этого не хотел сам. Он отказался от своей мечты стать хоккеистом. Вдобавок к всему, мама, принимающий семейные решения член семьи, потребовала, чтобы он сосредоточился на учебе.

«Мама не понимала хоккея и не посещала матчи.»

Роман продолжал обучение в средней школе в районе Etu-Töölö и в спортивном колледже в Pohjois-Haaga. После экзаменов он работал в мясной лавке универмага Stockmann.

Когда предприятие, на котором работала мать, обанкротилось, она учредила фирму. Роман помогал на фирме, рассылая факсы и выполняя работу водителя, так как от предложений мамы отказываться было не принято. По маминой идее, Роман уехал учиться в Англию в 1999 году. Теперь у семьи были средства оплатить обучение. Сначала Роман изучал год язык, а после пять лет бизнес в European Business School в Лондоне. Роман стал «международным типом».

Отец и мать Романа Ротенберга развелись в 1998 году. Борис Ротенберг переехал в Россию потому, что там открылись новые возможности. Его эмигрировавший в Германию брат Аркадий вернулся на родину еще раньше.

Ирина Харанен осталась в Финляндии развивать бизнес своей фирмы Анирина. Спектр деятельности фирмы довольно широкий, но объединяющим все направления фактором явилась торговля с восточными странами.

По словам Романа Ротенберга, фирма возила в Россию, кроме всего прочего, одежду торговой марки Лухта. Одним из клиентов было дочернее общество газового гиганта Газпрома в сибирском городе Новый Уренгой.

Финский бизнесмен Йоуко Нордлунд привез Харанен в Уренгой в 1990-х годах. Сотрудничество с Газпромом расширилось до уровня бартера. Харанен рассказала, что Анирина доставляла в Уренгой различное оборудование, строила дом культуры и оранжереи, и получала в виде компенсации за это газовый конденсат, который продавала на европейском рынке.

Здесь и было посеяно семя будущей империи Ротенбергов. Появились контакты с Газпромом. На основе этого Борис и его старший брат Аркадий построили свой бизнес.

По мнению других, семя было брошено в почву уже в 1960-х годах в Ленинграде, когда дед Романа привел сначала Аркадия, а потом Бориса в секцию дзюдо. В эту же секцию одна мама привела своего сына, фотография которого висит теперь на стене кабинета Ротенберга в Москве.

Аркадий и Борис годами занимались дзюдо вместе с Владимиром Путиным. Роман Ротенберг не горит желанием беседовать о президенте и говорит, что не относится к кругу его близких.

«Но, говоря откровенно, они друзья»-, говорит он об отношениях своих дяди и отца с Путиным.

Еще до своего переезда в Финляндию Ротенберги также познакомились с господином, с которым Роман сидел в ложе Арены: с миллиардером Тимченко, который жил в 1990-х годах в Финляндии.

Бизнес Ротенбергов пошел на взлет головокружительными темпами в период правления Путина в 2000-х годах.

В 2002 году они заполучили в свою собственность банк SMP, в 2003 году — Газпромовского субподрядчика Газтагед.

В 2008 году их предприятие Стройгазмонтаж приобрело пять строительных компаний Газпрома за 400 миллионов долларов. Три последующих года прибыль фирмы составляла 600 миллионов долларов. В 2010 году они купили фирму по строительству газопроводов SETP. Впоследствии Ротенберги расширили свой бизнес, включив в него сферы строительства, химической промышленности и производства водки.

В состав находящегося частично в их собственности Мостотреста входят самые крупные в России дорожно-строительные компании, которые реализуют значимые проекты, среди прочего, в олимпийском городе Сочи.

По данным журнала Forbes, Ротенберги получили в России больше всего заказов от государства и государственных предприятий, в общей сложности за пятилетний период оцениваемых почти в 30 миллиардов евро. Например, Стройгазмонтаж получил заказ на подрядные работы, связанные со строительством газопровода через Балтийское море, вскоре после того, как он приобрел пять строительных компаний Газпрома.

По сообщению газеты «Ведомости», предприятия Ротенбергов получали заказы на подрядные работы также без проведения конкурсов.

Является ли успех заслугой Путина?

«Государственная политика такова, что все совершается на конкурсной основе. Если у нас лучшее предложение, то государство утверждает его»,- говорит Роман Ротенберг. Он не желает говорить о бизнесе своих отца и дяди, а рекомендует прочитать интервью Аркадия.

«Чепуха! Знакомство с людьми того уровня нас не смущает, но все, чего мы достигли, это прежде всего результат большой работы»,- сказал Аркадий Ротенберг год назад журналу Forbes.

Бесспорно то, что братьям удалось создать посредством своей предпринимательской деятельности состояние, превышающее пределы понимания. Forbes подсчитал в мае, что Аркадий получил бы 3,3 миллиарда, и Борис 1,4 миллиарда долларов, если бы они продали все.

Харкимо, по сравнению с Ротенбергами, продавец пуговиц, но при сравнении с Тимченко они сами бледнеют: у последнего собственность оценивается в сумму, превышающую 14 миллиардов долларов.

Главный редактор российского Forbes Елизавета Осетинская написала на днях, что истинный характер ближайшего окружения Путина как бизнесменов прояснится только тогда, когда период правления Путина закончится.

Роман Ротенберг говорит быстро и живо. Он рассказывает, что всегда был шустрым, как на соревнованиях по бегу, так и будучи нападающим. Временами он выходит в соседнюю комнату ответить на звонки по конфиденциальным рабочим вопросам.

Человек сильной воли, но нежный, характеризует Ротенберга финский друг и бизнес-партнер. «Стиль руководства такой, что приходят шесть текстовых сообщений одно за другим»,- смеется он.

По словам приятелей, семья для Ротенбергов имеет очень важное значение. «Они всегда были дружелюбным и гостеприимным народом».

По окончании обучения в Лондоне Ротенберг оказался на распутье. Он мог бы организовать бизнес на западе, но новая семейная ситуация обещала большие возможности в России. В 2006 году Роман переехал в страну, из которой выехал, будучи еще мальчишкой.

Работа нашлась сначала в экспортной компании Газпрома. Роман Ротенберг признает, что отец помог ему пройти собеседование при приеме на работу, но говорит, что получил рабочее место собственными силами.

«У меня есть знание языка, образование по специальности в данной области и опыт ведения семейного бизнеса в Финляндии.»

Роман начал с «низов», составляя пресс-релизы в отделе по связям со средствами массовой информации.

«Никто не давал гарантий, что через четыре года перейду в банк. Все зависело от меня.»

Сейчас Роман Ротенберг является заместителем главы Газпромбанка, собственный капитал которого около десяти миллиардов евро.

Его работа — привлекать в банк крупных клиентов. Одним из клиентов банка является Стройгазмонтаж, собственная фирма семьи. Помимо этого, банк выдает кредиты на проекты Газпрома, подрядчиками в которых зачастую выступают хозяйственные общества Ротенбергов.

Ротенберг считает, что получит, работая в банке, опыт, который будет необходим, если он учредит фирму или займется инвестированием денег своей семьи.

Хотел бы он стать продолжателем бизнес-империи?

«Если род так решит, я готов.»

Решения в семье принимает, по его словам, дядя Аркадий.

Ротенберги живут сейчас большую часть времени в Москве и поддерживают тесные связи между собой. У Бориса, отца, есть также дом в Ницце. У них вместе с новой женой двое маленьких детей. Он начал принимать участие в гонках «Формула».

Ирина Харанен живет в настоящее время вместе со своим мужем Йоуко Нордлундом во Франции. У них один общий ребенок.

В Москву также переехал 27-летний младший брат Романа Борис. В отличие от Романа, он пошел по пути спортивной карьеры.

«Когда ему было восемнадцать лет, была особая финансовая ситуация, и семья смогла оказать ему поддержку в играх»,- говорит Роман.

В Финляндии Борис — младший продвинулся до юношеской (моложе 17 лет) национальной хоккейной сборной. В последний раз он играл как арендованный игрок на Кипре. Сейчас он в летнем лагере московского Динамо, надеется попасть в команду.

Роман Ротенберг говорит о себе, что живет, не витая в облаках. Он выполняет много работы и занимается спортом.

«В Европе какой-нибудь лорд может поддерживать образ скромняги и ездить на Смарте, хотя он и имеет состояние в несколько миллиардов. В России тоже потихоньку идем в этом направлении»,- рассказывает он.

Ротенберг ездит на Range Rover. Кроме того, он поддерживает в порядке купленный в 2001 году в Финляндии спортивный BMW.

Ротенберг разведен, у него один ребенок.

Поисковик Интернета соединяет его со многими красавицами. Интерес есть и в Финляндии: на сайте vauva.fi есть цепочка сообщений по теме «Роман Ротенберг — жгучий красавец».

Ротенберг говорит, что у него есть девушка.

«Это как «Флинстоуны», — Ротенберг хохочет и подбрасывает в воздух камешек, который грохается в песок через десять метров.

Мы в Серебряном Бору, московском прогулочном оазисе, где Ротенберг и его товарищи по хоккею летом каждое второе утро занимаются пробежками и силовыми упражнениями.

В сегодняшнюю программу входили пяти-километровая пробежка по зыбкой песчаной тропинке, а также подъем гирь и блинов штанги.

«От этого получаю энергию для работы»,- разгоряченно говорит Ротенберг.

В сосновом бору по соседству стоит палатка, в которой, вероятно, расположился кто-то из бесчисленных московских гастарбайтеров.

В жизнь Романа Ротенберга вмещается удивительно много спорта. Вечером встречаемся на хоккейной арене за городом в элитном районе Рублевки, куда он ходит трижды в неделю на хоккейные тренировки. В этот раз подачи не привели к голам. «Мышцы не привыкли», — ругается Ротенберг, прыгая на скамейку запасных. Вдогонку он кидает ругательное слово.

На льду — основанная Романом Ротенбергом команда Стройгазмонтаж, которая играет в поддерживаемой Газпромом «газовой лиге». Ротенберг играет для себя, это его хобби, остальные получают зарплату. «Они бывшие игроки Лиги, средний возраст 35 лет. Это такая благотворительность, «пожарный выход» для игроков. Иначе они ушли бы в запой.»

Более всего Ротенберг получает вдохновение, когда говорит о спорте. Но и там тоже дело в бизнесе. О своем рабочем времени он рассказывает, что проводит примерно половину его за игрой в хоккей. Его любимым детищем является петербургская хоккейная команда СКА. Когда Тимченко два года назад возглавил правление клуба СКА, он попросил Ротенберга стать ответственным за маркетинг.

«Тогда все в Петербурге говорили только о Зените (футбольной команде). Мы поменяли полностью медиастратегию СКА вплоть до логотипа брэнда. Сейчас оборот денежных средств СКА лучший в КХЛ. Если пять лет назад на матч приходило 4 000 человек, то теперь количество зрителей 12 000.»

Получаемых от билетов и сувениров для болельщиков доходов все же не хватает на зарплаты игрокам тренируемой Юккой Ялонен команды, здесь необходима поддержка собственника, то есть Газпрома. Газпром известен в России как платящий за все, что связано с хоккеем. Газовый гигант владеет также частью КХЛ.

В Лиге Роман Ротенберг с самого начала, так как ее основал его бывший начальник, шеф экспортного концерна Газпрома Александр Медведев. Ротенберг работал руководителем в организации по маркетингу КХЛ и продолжает работать в качестве консультанта. Его работодатель Газпромбанк и SMP-банк Ротенбергов являются важными спонсорами Лиги.

КХЛ представляет российскую «мягкую силу», распространяемую на запад с помощью «позитивных методов».

«Не хорошей является такая отправная точка, исходя из которой, лучших игроков передают в НХЛ. Мы хотели бы, чтобы с нами были клубы из Германии, Швеции и Швейцарии»,- рассказывает Ротенберг о намерениях КХЛ.

Он напоминает, что интерес к национальным матчам снизился практически везде.

«Если бы SM-Лига преуспевала, Джокеры бы не ушли. Популярность хоккея снизилась и в Финляндии. Юниоры играют в футбол, а не в хоккей.»

Уход Джокеров в КХЛ привнесет в Хельсинки, по его мнению, более высококачественный хоккей.

И он обещает, что на арене в Пасила не будет свободных мест, когда Джокеры и петербургский СКА встретятся на льду.

Сопротивление фанатов он понимает.

«Всегда, когда происходит большое изменение, это вызывает негативные реакции. То же было и в СКА. Но при опросе телеканала MTV3 две трети опрошенных посчитали, что для Джокеров это хорошо.»

Для решения проблем КХЛ, долгих переездов на игры, он подбрасывает идею о разделении Лиги на группы, когда команды Дальнего Востока играли бы между собой.

По словам Ротенберга, Джокерам не обещают финансирования из России, но Харкимо ищет спонсоров из Финляндии.

Тимченко и Ротенбергам принадлежит право преимущественной покупки Джокеров, судьба которого разрешится в течение года.

Среди российской элиты назревает хоккейный бум. В играх заинтересованы как Тимченко, так и дзюдоисты Борис и Аркадий Ротенберг. В прошлом году Аркадий купил клуб КХЛ Московское Динамо.

Значимая составляющая бума, безусловно, в том, что на коньки встанет — немного пошатываясь — также сам президент Путин.

Только лишь заинтересованность элиты, однако, не вернет мощи «красной машины».

«Смотрите, насколько намного меньше страна Финляндия, и сколько хороших хоккейных игроков приходит оттуда. Работа с молодежью организована в Финляндии намного лучше, там есть и уличные ледовые катки. В России таких ледовых площадок нет, у молодежи нет мест, где тренироваться. В Петербурге пять миллионов жителей, но только четыре ледовых арены. Только те играют, кто рядом живет»,- говорит Ротенберг.

Интервью затягивается, но Роман Ротенберг никуда не торопится.

«Хочу, чтобы ты получил ответы на все вопросы. Мне звонили из Финляндии и предупреждали, чтобы не давал интервью. Но я хочу быть открытым. Иначе начнут писать все, что угодно.»

Он согласился с тем, что теперь он в Финляндии известная фигура.

Он не хочет быть всего лишь чужеземцем, который пришел и купил все. Он говорит, что хочет помочь Финляндии развиваться, привлекая иностранные инвестиции.

То же самое говорил его отец Борис, отвечая по электронной почте три года назад на вопросы Helsingin Sanomat.

«(Бизнес-деятельность в Финляндии) родилась от идеи отдать что-нибудь обратно стране, которая обращалась со мною хорошо. Звучит как ирония, что кто-то даже испугался того, что я покупаю землю и недвижимость», — написал он.

В семейном бизнесе Финляндия любимое поле деятельности именно Романа. По его идее семья основала четыре года назад на месте бывшего учебного центра банка Kansallis-Osake-Pankki в местечке Лонгвик недалеко от Киркконумми отель с бассейном и центр для проведения собраний. «Все крупные финские компании наверняка побывали у нас хотя бы раз.»

В Лонгвик много вложено, планируется расширить площадь гостиницы, построить лодочную станцию для гостей и, возможно, дом культуры. Фирма потерпела убытки, которые были «залатаны» с помощью займов. По словам представителей Ротенбергов, поток кассовой выручки, тем не менее, прибыльный.

В развитии Арены Роман Ротенберг намеревается принимать непосредственное участие, отдавая этому целые рабочие дни.

«Арена — это бизнес. Расчеты истолкованы неверно. Арена прибыльна, и мы собираемся удвоить финансовые показатели.»

Это, видимо, будет происходить, например, посредством такого сотрудничества с организаторами мероприятий, при котором одна и та же мировая звезда могла бы выступать в Пасила и на больших площадках России.

Романа Ротенберга обижает подозрение, что он будет «зажигать» на деньги своего рода.

«Это никакое ни хобби, а настоящий бизнес, о котором я докладываю отцу и дяде. Если начну приносить им плохие показатели, могу получить расчет»,- заявляет он.

Когда Ротенберг бывает в Финляндии, а бывает он часто, он останавливается в Лонгвик.

Там у него есть лодка, на которой можно примчаться на кофе на Торговую площадь Хельсинки. Но это никакая не «миллионная» яхта, а жестяной Buster. «Не люблю пустых расходов.»

В Лонгвик в свое время Роман справлял свою свадьбу, туда же он с удовольствием привозит гостей.

«В Финляндии есть вещи, которых нет нигде больше: леса, чистый воздух и вода, хорошая еда и сауна. Финляндия действительно страна тысячи озер. Когда был в Финляндии пару недель во время чемпионата мира по хоккею, чувствовал, что находился в раю.»

Он знает многих людей из Финляндии. Как старых товарищей он упоминает хоккеистов Кима Сьеблома и Осси Вяянанена, капитана Джокеров.

Есть и неожиданные имена. Лучшими друзьями по начальной школе были Юхана фон Бах, сын Петера и нынешний театральный режиссер. С актером Микко Леппилампи Роман познакомился в тренажерном зале.

«У нас были общие интересы»,- говорит Ротенберг и пускается в загадочный смех.

Но является ли Роман Ротенберг россиянином или финном?

«Сложный вопрос. У меня паспорта гражданина Финляндии и гражданина России. Действительно, я русский, так как родился в Петербурге, и деды, и бабушки, и история у меня в России. Но и Финляндия для меня значима. Знаю Хельсинки, как собственные карманы. То, что я ходил в финскую школу, помогло мне двигаться вперед. С моим братом разговариваю по-фински. Я не настолько сильно другой по сравнению с финнами.»

На это нечего сказать. У нас, у финнов, не так много опыта в области сыновей миллиардеров.

Нет сомнений, что еще многое услышим в Финляндии о Романе Ротенберге. Следует свыкнуться с мыслью.
Перевел: Алексей Иванов